Иван Ширяев – stopcult.ru

«В Краснодар прибыл путешественник Иван Ширяев». Такое необычное сообщение появилось на официальном сайте МЧС России по Краснодарскому краю 11 декабря 2015 года.

«В Краснодар прибыл камышинский путешественник, член Русского географического общества Иван Ширяев,- говорится в сообщении. – Кубань – одна из точек в его маршруте под названием «От Кореи до Карелии». Иван поставил перед собой глобальную задачу: проехать по всей России и посетить каждый ее город. Путешествует он автостопом. Носит куртку МЧС России, коллекционирует подаренные пожарными шевроны с названиями регионов, в которых побывал.

«Огнеборцы – люди с большой душой и храбрым сердцем», – уверен он, поэтому приют для отдыха ищет в пожарных частях.

На этот раз Иван Ширяев остановился в краснодарской Специализированной части экстренного реагирования.Здесь ему оказали радушный приём, провели экскурсию по подразделению.

“С сотрудниками МЧС свёл случай, – рассказал Иван, – в Магаданской области мы с другом чуть было не утонули в горной реке. Течением унесло наши вещи и документы. Друг остался на отмели дожидаться помощи, а я босиком побежал в ближайший посёлок. Там вызвали специалистов МЧС. В пожарной части нас тепло встретили, предоставили ночлег, напоили чаем. Так пришла мысль о ночёвках у огнеборцев”.

Путешественник поздравил сотрудников МЧС с 25-летним юбилеем, который ведомство отмечает в нынешнем году. “Спасибо за приют, – поблагодарил он, – это ещё одно доброе дело в копилке МЧС России”.

Рассказал Иван и историю своего путешествия. «Желание исследовать страну возникло у меня еще в детстве. Моя мама работала учительницей географии, и над моей детской кроваткой висела большая карта мира. Еще не научившись говорить, я мог пальцем показать ту часть света, которую мне называли. И потом, когда подрос, часто проводил время за атласом, мысленно путешествуя по России. В школе мне даже дали прозвище Глобус…».

Путешествует Иван Ширяев 4-й год. За это время посетил 245 городов России. Планирует побывать в 26 городах Краснодарского края».

Еще раньше передвижения этого неординарного человека можно было проследить по сводкам других информагентств, таких как телеканал “Россия 24” (Волгоград), МИА (“Молодежное информационное агентство”), “Отдых в России”, “Аргументы и Факты” и др.

https://web.archive.org/web/20200919223702if_/https://www.youtube-nocookie.com/embed/ITUNFF7XHw0?wmode=transparent&vq=hd1080

Например, 18 ноября 2015 года еженедельное издание «Аргументы и Факты» опубликовало интервью с Иваном:

«Первое открытие, которое я сделал, – можно путешествовать, не имея денег. Раньше считал, что для этого нужно быть богатым. Сейчас мне хватает 100-150 руб. в день. В основном это расходы на музеи, питание, мобильную связь. А за проезд я не плачу, так как передвигаюсь автостопом. Дольше получаса на дороге я ждал, пожалуй, не больше раза-двух. Останавливаются самые разные люди. Однажды меня подвозил китаец, который вообще не говорил по-русски. А другой водитель пел мне на коми-пермяцком языке. В дороге встречал таких же, как я, автостопщиков. Причём порой это те, про кого и не подумаешь, что они могут решиться на такие приключения: например, инвалиды по зрению или колясочники. Так что, если вас интересует этот мир, никаких препятствий не существует.

Мне часто помогают, хотя я сам ни о чём никогда не прошу. Вот, например, мои ботинки. Старые износились, и я уже не знал, что делать, и тут житель Соликамска подарил мне новые.

Люди – вот что стало для меня настоящим открытием. В путешествие я отправился, после того как вышел из секты, в которой состоял 11 лет. Меня там убеждали, что мир жесток, враждебен, им правит дьявол, что настоящая любовь и счастье возможны только внутри общины. И вот, оказалось, что люди у нас в стране хорошие и добрые».

Поразительно, но человек, ныне известный путешественник, всего чуть более года назад всё ещё числился в рядах Свидетелей Иеговы. Как произошел столь резкий и необычайный поворот в жизни Ивана?

10 ноября 2014 года Иван передал старейшинам г. Камышин Волгоградской области следующее заявление:

«Прошу больше не считать меня Свидетелем Иеговы и сделать соответствующее объявление в собрании. Изначальной причиной моего ухода из Организации в октябре 2012 года некоторые соверующие считают моё стремление к образу жизни, который среди Свидетелей Иеговы принято называть безнравственным. Тем не менее, сообщаю, что до сегодняшнего дня я ни разу не изменил своей бывшей жене, поэтому нет оснований исключить меня из собрания по этой причине.

Однако после того как близкие мне люди из собрания начали сторониться меня и называть отступником, я стал более внимательно исследовать учения Организации и ее историю, в том числе труды Чарльза Тейза Рассела, Джозефа Рутерфорда, выпуски журнала «Сторожевая башня» до 1975 года, а также книги бывшего члена Руководящего овета Свидетелей Иеговы Реймонда Френца «Кризис совести» и «В поисках христианской свободы». Убедившись, что Руководящий Совет Свидетелей Иеговы скрывает многие неприглядные факты из истории Организации и продолжает вводить в заблуждение последователей Общества Сторожевой Башни, считаю неправильным для себя продолжать членство в данной религиозной организации. Упомянутые источники я изучал тщательно и вдумчиво на протяжении двух лет и не думаю, что меня ввели в заблуждение те, кого вы называете “отступниками”.

Помимо прочего, в течение этого времени я посещал с целью проведения сравнительного анализа, по крайней мере, семнадцать других религиозных организаций, а также собрания Свидетелей Иеговы в разных городах России. В результате я основал собственную религиозную группу.

Учитывая, что объявление о моем исключении не позволит членам собрания узнать истинных причин того, почему я больше не являюсь Свидетелем Иеговы, считаю целесообразным распространять копии данного заявления лично, в Интернете и в средствах массовой информации с целью защиты своего доброго имени и репутации.

Я не держу обиды ни на отдельных членов собрания, ни на Организацию в целом.

Рад был служить с вами, и благодарен за то доброе, чему вы научили меня.

С уважением, Иван Ширяев».

Уже через три дня было дано объявление в собрании и мера «лишении общения» вступила в силу.

В своей истории, названной «Некогда идти», Иван подробно рассказал о своём хождении к Свидетелям Иеговы:

Иван ШИРЯЕВ: НЕКОГДА ИДТИ

«11 лет я был активным Свидетелем Иеговы, 8 из них как общий пионер. Служил в пяти собраниях и нескольких группах. Почти каждую неделю выступал с публичными речами в разных населенных пунктах. Имел много “христианских” друзей. И бац! Стал “отступником”. Почему?

Я родился в г. Камышине Волгоградской области. С детства мне хотелось путешествовать и узнавать о Боге. Путешествовать я не мог, ибо был еще маленьким, а мультики про Иисуса Христа очень любил смотреть и пытался читать Новый Завет…

Когда я заканчивал девятый класс, случайно узнал, что моя одноклассница Вика-сектантка. Другие девчонки говорили, что она не отмечает Новый год и день рождения и занимается чем-то страшным. Мы с другом стали издеваться над ней, задавать каверзные вопросы и смеяться. Вика очень волновалась, но терпеливо отвечала на наши вопросы, как ее и учили, открывая Библию. Меня это затронуло, так как с Библией я уже был немного знаком. Вике некуда было деваться от нас (некуда идти!), поскольку жили мы все трое в одном дворе, а в школу и из школы ходили по одной дороге. Вика много мне рассказывала про собрание и про новый мир, про северного и южного царя, про Иисуса и 1914 год. О Свидетелях до этого я почти ничего не знал. Мой дальний родственник был Свидетелем, но о нем в семье говорили только с иронией. Я захотел своими глазами посмотреть на этих верующих. Хорошо помню тот день, когда впервые пришел на собрание в Зал Царства, 26 мая 2001 года. Утром я вышел на балкон покурить и подумал, что после собрания моя жизнь изменится, что это моя последняя сигарета. Так и получилось. С того дня я не курил более 11 лет.

На собрании мне были рады, было много народу, все здоровались за руку, интересовались мною, знакомились. Такое внимание было приятно мне, подростку. Один из братьев спросил, хочу ли я изучать Библию. Я согласился. И в тот же день со мной начали заниматься по брошюре “Требует Бог”.

С тех пор я не пропускал встреч. Каждая из них была для меня огромной радостью. Я не понимал многое из того, что слышал в собрании, но сама дружелюбная атмосфера тянула туда снова и снова. При изучении я не задавал вопросов и не исследовал материал глубоко, просто принимал всё как преподносят и радовался. Мне нужны были друзья, нужно было общение, требовалась возможность для самореализации. Общаясь со Свидетелями я чувствовал себя взрослым. Меня хвалили, приглашали в гости, воспринимали всерьез. Этого мне не хватало среди родных и близких.

Стоит отметить, что ездить на собрания мне поначалу приходилось с дачи. Мы жили там все лето, занимаясь огородом и браконьерством. Встреча в Зале Царства начиналась в 9 утра. Мне нужно было встать в пять часов, пройти пешком шесть километров до автобусной остановки и проехать еще двадцать км. Так я попадал на собрание.

Родные забеспокоились, узнав, что я общаюсь с сектантами. Но решили, что это очередное мое увлечение, и сильно не препятствовали.

Я быстро начал применять все, чему научился. Это было особым фанатизмом, так как знаний я еще не имел. Первыми пострадали Цой с Ленноном – портреты этих “идолов” я порвал и выбросил. На все аудиокассеты, где у меня был русский рок (демоническая, как мне сказали, музыка), я записал библейские речи и конгрессы. Я отказался ловить рыбу с родными, так как это было нарушением закона “кесаря”. Перестал отмечать “языческие” праздники и отстранился от “мирских” друзей. Когда школьный приятель спросил у меня, как Свидетели Иеговы относятся к отступникам, я уверенно ответил ему, что от этой Организации не отступают, ведь там истина!!! Вспоминаю также забавный случай, когда после прочтения в Ветхом Завете о запрете есть свинину, я остался голодным, выбросив “Роллтон” со вкусом бекона.

Меня не нужно было убеждать, что у Свидетелей Иеговы истина. Я просто поверил в это. Полученными знаниями нужно было делиться. Я стал писать длинные письма в заочную библейскую семинарию о том, что их вводит в заблуждение Дьявол. Они писали мне про псевдонаучность “Перевода Нового мира” и опасности отказа от переливания крови. Я жег их письма и снова писал, что они ошибаются и находятся во власти предубеждений. Совсем недавно я узнал, что переписывался тогда в Адвентистами Седьмого Дня.

Итак, в конце мая я начал изучать литературу ОСБ, а в середине августа в Волгограде был конгресс. Отец отказался дать мне деньги на поездку. Тогда Виталик, мой “учитель”, бывший зек, предложил оплатить проезд и проживание. На конгрессе меня впечатлило то, что Свидетелей много. Мы получили Новый Завет в “Переводе Нового мира” и думали, что теперь понимать Писания будет легче.

После конгресса отец спросил у меня, на какие шиши я ездил. “Иегова дал денег”, – ответил я. “На, отдашь Иегове”, – ответил отец и дал деньги, которые я вернул Виталику. Примерно в это же время в собрание пришел заполненный мною купон с просьбой о посещении. Старейшина отдал его брату, который уже проводил со мной изучение.

Я всегда оставался на встречу для проповеди после собрания. Однажды брату не достался напарник и проводящий встречу спросил, смогу ли я пойти с ним. Я охотно согласился. Сестра-пионерка возразила: “Но ведь он же еще не возвещатель!” Но брат ответил ей так: “Ну и что! Никто не запретит ему проповедовать, если он хочет!” Так я впервые пошел в проповедь по домам. Брат-азербайджанец только-только стал возвещателем и очень плохо говорил по-русски, а я изучал со Свидетелями всего два с половиной месяца! Люди задавали вопросы, а мы как понимали, так и отвечали.

Сам процесс служения мне очень понравился. Особенно осознание собственной значимости и важности. Ты стучишься в двери человека, который является частью “этого злого и развращенного мира” и предупреждаешь его о будущем Армагеддоне. Благодаря тебе он может спасти свою жизнь! Ты участвуешь в спорном вопросе и доказываешь, что Сатана-лжец!!! Через неделю после этого я стал некрещеным возвещателем. Мне было 15 лет. Старейшины даже не спросили согласия моих родителей. Просто поговорили со мной, убедились, что я больше не поддерживаю связь с “лжерелигиями”, одобрили кандидатуру и всё.

Сдав свой первый отчет, я переехал в другую часть города и перешел в другое собрание. Всё свободное время я посвящал чтению публикаций ОСБ и проповеди. Я тщательно готовился ко всем встречам собрания и давал много комментариев. В декабре состоялся районный конгресс, на котором я крестился. Посвятился ли я Богу? Формально, да. Что-то подобное я сказал в молитве и верил в то, что это так. Но на самом деле я посвятился Организации. Я делал то, что говорила Она, “духовная мать” Свидетелей Иеговы. Я отдавал все силы Ей. Я сообразовывал все свои цели и намерения с планами ОСБ в отношении меня.

В 16 лет мне уже доверяли проводить книгоизучение. Мне это очень нравилось. Я был самым младшим, но самым главным в группе. Теократические бабушки меня уважали и очень любили. Братья поручали мне много обязанностей, пока не приехал суровый и духовный областной надзиратель Степан Журавский. Он запретил использовать несовершеннолетних братьев, как я, для выполнения серьезных обязанностей в собрании, чтобы у Организации не было проблем с жалобами “неверующих” родственников на эксплуатацию детей в ОСБ. Я не обрадовался такому решению, но смиренно принял его, так как был уверен, что устами Степана говорит Иегова.

Моим первым преткновением было знакомство с Георгием Терентьевичем, тестем старейшины. Этого доброго дедушку я встретил на своем участке в служении по домам. Он рассказал, как любит Бога и молится каждый день, как служил возвещателем и как крестился на областном конгрессе, когда услышал, что желающие могут пройти к бассейнам. Позднее его крещение было объявлено недействительным, поскольку он не беседовал перед этим со старейшинами, которые должны были убедиться в его пригодности. “Зачем Иегове эта бюрократия? – сетовал Георгий Терентьевич, – разве Он не видит моё сердце? Почему братья мне ничего не объяснили? Просто объявили со сцены имена крестившихся и сказали, что мое крещение недействительно…” Он был обижен на старейшин и перестал ходить в собрание. Дочь-пионерка, жена старейшины, перестала с ним общаться и отказалась даже изредка навещать его. Только лишенная общения внучка переехала жить к нему и стала помогать по хозяйству. Я понимал, что сестра неправа, но старейшины убеждали меня в том, что дедушка гордый, а Иегова таким противится. После того, как я пришел к Георгию Терентьевичу с Яцеком Пончеком, районным надзирателем, дочь снова стала общаться с отцом. Яцек дал совет старейшине и его жене, опять же ссылаясь на то, что данная ситуация может позорить Организацию. Его интересовала не столько судьба больного человека, который оказался совершенно одиноким в старости, имея дочь в соседнем доме, сколько репутация Организации!

В школе мы с Викой держались вместе. Она стеснялась проповедовать, а я рассказывал о своей вере всем. Раздавал журналы “Пробудитесь!” учителям и книги “Вопросы молодежи” одноклассником. Однажды на уроке истории мы показывали всему классу фильм о преследованиях Свидетелей Иеговы в Советском Союзе. После просмотра нам задавали много вопросов. Многие были уверены, что я сожительствую с Викой, потому что мы были всегда вместе и сидели за одной партой. После окончания школы Вика была лишена общения. Встречая ее на улице, я, как и надлежит правоверному Свидетелю, не здоровался с ней.

Закончив школу без “троек”, я хотел пойти по стопам бабушки и мамы, став педагогом. Но так как ОСБ не приветствует получение высшего образования, я отказался от целевого направления в университет. Я хотел устроиться дворником и служить пионером. Отец, однако, запретил мне подметать улицы и настоял на том, чтобы я получил хотя бы среднее специальное образование. Я долго тянул с поступлением и, наконец, подал документы с юридический техникум, не имеющий государственной аккредитации. Это означало, что отсрочку от армии мне не дадут.

К тому времени был принят закон об альтернативной гражданской службе (АГС). Многие братья были готовы подавать заявление на такую службу, но районный надзиратель Марек Калужны учил со сцены, что альтернативная служба в России является разновидностью военной и для христиан неприемлема. Те, кто согласится на альтернативную службу, – говорил Марек, – будут автоматически лишены общения! Поэтому мы вместе с другими братьями призывного возраста решили, что лучше отсидеть в тюрьме, чем быть “неверными”.

Спустя какое-то время я узнал, что два знакомых брата из соседней области уехали на АГС. И их не лишили общения. Более того, их теократические назначения не изменились. Тогда я позвонил в Вефиль и спросил у юристов, кому верить – районному или фактам. Вефильцы удивились тому, что районный надзиратель распространял такую информацию и заверили меня в том, что решение, идти ли на АГС – это дело совести и лишать общения за такое решение никого не будут.

Когда я принял направление на АГС, многие братья осуждали меня, упрекая в том, что я не следую руководству Организации. Некоторые называли болтуном, говорящим сначала одно, а потом другое. С этими братьями даже после службы было трудно найти общий язык.

Меня направили в Калугу работать санитаром в доме престарелых.

Срок службы тогда составлял 3,5 года. Я сразу же нашел собрание и познакомился со старейшинами. Через некоторое время приехало еще 7 братьев из разных городов. Я был самым младшим из них, но серьезнее остальных относился к “духовному”. Пока все спали, я включал свет и читал ежедневный стих и Библию. В доме престарелых я не стеснялся говорить, во что верю и это спровоцировало противодействие со стороны РПЦ. Я мог настучать старейшинам на сослуживцев, рассказывая, как часто они пьют пиво, с кем общаются и какую музыку слушают. Естественно, братья-альтернативщики не любили меня.

В собрании меня быстро назначили служебным помощником, я продолжал служить пионером, несмотря на жесткий график и мизерную зарплату. В служении я отдыхал от работы, на работе-от служения, а ночью отдыхал от всего. Меня изматывал такой режим, но я считал недопустимым оставлять пионерское служение.

В Калуге старейшины оказались более простыми, чем в Камышине и менее фанатичными. На многие вопросы они смотрели шире и не ущемляли свободу соверующих.

Я практиковал самые разные виды служения. Часто проповедовал на вокзале рано утром, до работы. Обходил общежития гастарбайтеров с вестью о Царстве, проводил изучения с инвалидами. Писал письма заключенным. Чтобы справляться с пионерской нормой, часто приглашал интересующихся и некрещеных возвещателей на совместную подготовку к изучению “Сторожевой Башни”.

Я вызвался проводить собрания в отдаленной группе, в 100 км от города и ездил туда три раза в месяц. Четвертый выходной я использовал для выступлений с публичными речами.

Когда был отпуск, меня тянуло не столько домой, сколько в новые места, где я еще не был. Хотелось познакомиться с местными братьями, послужить с ними, узнать, как там живут Свидетели. Во время службы удалось таким образом побывать в Москве, Санкт-Петербурге, Архангельске, Твери, Туле, Ярославле, Нижнем Новгороде, Владимире, Смоленской области, Краснодаре, Волгограде, Ростове-на-Дону и в некоторых небольших городках. Посещая встречи других собраний и сотрудничая с братьями, я всё чаще замечал, что проблема многих собраний в зацикленности на служении ради служения. Подлинную любовь к другим мало кто проявлял. Все были сосредоточены на часах и отчетах.

Сначала мы с братьями жили ввосьмером в небольшой комнатке в доме престарелых. К счастью, мне удалось уйти на квартиру к добродушному и необычайно одинокому Свидетелю, который был одним из тех немногих в собрании, кто уже достаточно давно в Организации. С Андреем мы быстро подружились. Он рассказывал, как ему пришлось расстаться с шикарной бородой ради “истины”. Я не мог понять, почему Свидетелям не разрешают носить бороду, ведь Расселу и его небритым соратникам Иегова не доверял меньше от того, что они имели растительность на лице. Андрей долго не решался побриться, но братья настаивали на этом, иначе он не мог креститься. Позднее он был свидетелем на моей свадьбе. Его же семейная жизнь сложилась неблагополучно. Жена-Свидетельница развелась с ним без библейского основания (никто никому не изменял), детей забрала с собой и настроила против отца. Затем они снова поженились, но опять развелись. Оба остаются активными Свидетелями Иеговы. Раньше я и представить не мог, что в собрании может происходить нечто подобное! Я верил в миф о том, что в жизни все, как в публикациях Общества. А оказалось совсем не так…

У одного из калужских старейшин была в семье не менее интересная ситуация. Первая жена изменила ему и была исключена. Он женился на второй, а первая жена восстановилась в собрании и привела своего нового мужа. Прикольно будет, если их дети поженятся!

Всё это время сам я и не мыслил о женитьбе. Я был сосредоточен на “деле Царства” полностью и не хотел обременять себя браком. Серьезно настроившись пройти обучение в ШУСе (для неженатых братьев), я жертвовал многим ради этой цели.

Во время одного из посещений районного надзирателя братья рекомендовали меня как старейшину, но районный решил не утверждать кандидатуру ввиду моей молодости. Мне был 21 год. Думаю, если бы тогда я получил назначение, мне было бы труднее уйти из ОСБ.

Когда в Калуге строили Зал Царства, братья обманули местные власти, сказав, что объектом является частный дом. На стройке нельзя было называть друг друга братьями и сестрами и запрещалось разговаривать на библейские темы. Такая практика была общепринятой в России, поскольку официально строить культовое здание не разрешили бы. Бригадир Игорь Макурин был очень строг и бесцеремонен. Мне хотелось помогать строить Зал, но сотрудничать с Игорем было настолько сложно, что даже кредитом часов для общего пионера и вкусным обедом меня на стройку было не заманить. Но благодаря стройке я познакомился с Серёгой, веселым братом их Серпухова.

После службы вместе с Серёгой мы переехали в Архангельскую область, в территорию, где не хватает братьев и пионеров. В Мирном, закрытом военном городке, жили мои родные, благодаря чему мы имели туда пропуск.

Служить там было интереснее, чем в Камышине и Калуге. Многие люди впервые слышали о Свидетелях, поэтому охотно брали литературу и беседовали. Наша территория состояла из четырех поселков, в каждом их которых проживало около пяти возвещателей. Мы проводили там ШТС и книгоизучение, ходили по домам и обучали сестер. Многие из них понятия не имели о теократическом порядке, не поднимали руку, желая дать комментарий, не слушались старейшин и даже ходили на выборы, а космодром “Плесецк”, возле которого жили, называли престолом Сатаны. По воле ОСБ мы должны были научить их уму-разуму.

Одна из таких сестер пригласила меня на изучение. После того, как я познакомился с хозяевами, сестра сказала: “Ну что, брат, помолимся!” И начала молиться вслух, глядя на изучающую и жестикулируя. После изучения я дал ей совет. Оказывается, сестра даже не знала, что молиться должен брат.

Два раза в месяц мы ездили за триста километров в большое собрание, к которому были приписаны. Старейшины этого собрания оказались очень консервативными и жесткими людьми без чувства юмора. Служить с ними нам было крайне нелегко. Пожалуй, именно благодаря их действиям я начал сомневаться в истинности ОСБ и постепенно прозревать.

Когда назначенный брат переезжает в другой город, старейшины нового собрания должны познакомиться с ним и решить, пригоден ли он к должности, которая была у него ранее. Обычно это правило носит лишь условный характер, так как братья принимают во внимание рекомендации старейшин предыдущего собрания. Аргангельские же старейшины все делали строго по букве закона. За нами внимательно наблюдали, контролировали каждый наш поступок, а при посещении районного надзирателя решили все-таки не рекомендовать.

Причиной этому была жалоба сестры, считающейся зрелой христианкой. Ей не понравилось, как мы убрали после себя квартиру, которую собрание снимало для пионеров отдаленной территории. По словам сестры, ей позвонила хозяйка квартиры, сказав, что там ужасный бардак. Мы же знали, что хозяйка в гипсе и не выходит из дома. Возможно, в квартиру заходил ее отец, давно желающий выселить сектантов с жилплощади. В любом случае, мы знали, что ужасного бардака там не было. Возможно, мы оставили две невымытые тарелки, так как за водой нужно было идти на улицу и посуду мы мыли всегда только раз в день. Старейшины слушать наших объяснений не желали. Председательствующий надзиратель часто строго отчитывал нас по телефону. Когда у меня звонил телефон и я видел на дисплее имя “Николай Кириллов”, у меня начинали трястись руки и совсем не хотелось отвечать. Так смиренные пастыри христианского собрания заботятся об овцах Иеговы!

Я стремился в ШУС, а одним из требований был стаж непрерывного назначения в качестве старейшины или служебного помощника не менее двух лет. Так как здесь меня не хотели назначать, мое назначение прерывалось и ШУС передвигался на неопределенный срок. Поэтому предвзятое отношение архангельских старейшин очень задевало меня и моего напарника. Мы с Серегой были очень простыми и раскрепощенными братьями, могли по-доброму посмеяться и пошутить. А это местные старейшины воспринимали как бездуховность. «Вы, – говорили нам братья, – позорите Организацию и не можете являться примером для собрания».

Еще в этом собрании популярным было слово “обременять”. Брат Кириллов навязывал соверующим норму, которая не позволяла проявлять бескорыстие и гостеприимство по отношению к другим братьям. Если меня приглашали в гости, я был обязан принести с собой еду для себя. Если у меня не было денег, следовало отказаться от приглашения, чтобы не обременять хозяев. Допустим, хозяева угощали меня чем-то, тогда я должен был оставить им свои продукты, даже если они отказывались от этого.

Мы с Серегой всегда были рады принять братьев на ночлег и поделиться тем, что у нас было, не требуя взамен ни денег, ни продуктов. Тут такое отношение не было распространенным. Дети Николая Кириллова в гостях всегда мыли за собой посуду – только свою тарелку и только свою чашку. Чтобы “не обременять”!

Когда мы с Серегой столкнулись с несправедливым отношением старейшин, которое касалось наших назначений, мы, как и полагается, исследовали этот вопрос по публикациям Общества. На эту тему ничего не было. Нашлась одна единственная статья в “Сторожевой Башне”, где вскользь упоминалось, что если нам кажется, что старейшины поступают неправильно, нужно оставить эту ситуацию на усмотрение Иеговы.

Мы чувствовали себя совсем ненужными в этом собрании, хотя сама проповедь в необработанной территории приносила много радости. Решили с Серегой съездить посоветоваться к районному надзирателю. Александр Паначев внимательно нас выслушал, удивился, посочувствовал. Он сказал, что из-за консервативности местных братьев он сам чувствует себя здесь неуютно. Больше всего нам запомнились слова Паначева о том, что Сатана может пользоваться старейшинами собрания, чтобы вредить нам духовно. Вот так дела! Перед тобой стоит христианский пастырь, назначенный святым духом, а руководит им сам Дьявол!

Районный дал разгон Кириллову и взгляд на нас несколько смягчился. Но отношения были испорчены и серьезно относиться к председательствующему надзирателю мы уже не могли. Из-за эмоционального напряжения, вызванного несправедливостью старейшин, мы с напарником стали все чаще употреблять алкоголь. Одного местного брата, который был единственным, кто поддерживал нас, вскоре лишили общения за то, что он, подвыпив, рассказал старейшинам всё, что о них думает. Инакомыслию – нет!..

Пожилая сестра, у которой мы жили, однажды чуть не умерла. Ее отвезли в больницу, а я остался дома один. Стало так грустно и одиноко, что я подумал: неплохо бы жениться! И поехал в Калужскую область к сестре, которая мне нравилась. Мы начали встречаться и планировали служить вместе в Архангельской обл. К тому времени я уже смирился с консерватизмом старейшин, нашел с ними общий язык и получил назначение.

Но неожиданно повесился мой отец в Волгоградской обл. Я был вынужден переехать туда, чтобы ухаживать за престарелой бабушкой. Возвращение в Камышин не принесло мне радости, так как территория там достаточно тщательно обработана и люди не хотят даже здороваться со Свидетелями. Чтобы не “закиснуть” духовно, я перешел в армянскую группу и начал учить язык. Вскоре это дело мне очень понравилось и я достиг определенных успехов. В соседних населенных пунктах нашлось много армяноговорящего населения, которое с восторгом принимало русских, говорящих на их языке. Так началось много изучений с армянами и езидами. Взрослые езиды были заняты ското- и бахчеводством, а своих детей побуждали изучать Библию. Я проводил более десяти изучений, в основном с детьми и подростками за 50 км от дома. Каждую неделю автостопом я ездил к ним в села и весь день с раннего утра до позднего вечера проводил библейские занятия. Деревенские нерусские дети были в восторге от такого внимания и уважительно называли меня дядей Ованнесом. Работал я уборщиком подъездов и график позволял мне разъезжать. Я жил настолько просто, что у меня никогда не было ни компьютера, ни интернета. Я был полностью поглощен “делом Царства”.

В армянской группе было всего два армянина. Они умели читать по-армянски, но литературного языка не знали. Поэтому меня попросили проводить языковые курсы для группы. Это было очень увлекательным занятием, которому я отдавался всей душой. Но, к сожалению, в группе были лишь единицы тех, кто мог отличить прилагательное от существительного и неопределенную форму глагола от повелительного наклонения. Среди Свидетелей вообще мало образованных людей. В основном это простачки и даже невежи, готовые верить во что угодно и делать все, что им скажут. В Камышине таких большинство.

В моем собрании некоторые старейшины любили устанавливать правила, особенно в отношении одежды и внешнего вида. Если брат приходил в Зал Царства без пиджака, ему давали совет. “Сторожевая Башня” рассматривалась как журнал мод. Указывая на фотографии в публикациях, старейшины указывали молодежи, какие футболки следует носить, а какие нет. На школе пионеров районный надзиратель рассказывал, что в одном собрании брат стеснялся своей лысины и носил парик. Старейшины считали этот парик головным убором и заставляли брата снимать его во время молитвы.

Отношения с невестой по телефону продолжались в течение трех лет. Я часто ездил к ней, иногда она ко мне. Дружба развивалась неплохо. Ее мама только причиняла мне беспокойства. Она сразу же установила правила для дочери, сколько времени та должна встречаться, прежде чем выйдет замуж, можно ли сидеть рядом на собрании и держаться за ручку. Будущая тёща явно не хотела расставаться с дочерью и использовала имеющиеся у нее рычаги влияния. Однажды был скандал, вызванный обнаружением в моем лексиконе слова “баба”. Это было принято за неуважение к женскому полу и нездоровое отношение к невесте.

Но мы любили друг друга и поженились, устроив скромную свадьбу на природе. На следующий день после свадьбы нас пригласили на одобренные Руководящим Советом курсы армянского языка в Саратов. Они проходили в течение двух месяцев по выходным. И мы ездили каждую неделю. Преподавателем был веселый армянский старейшина, женатый на русской сестре. Ближе к окончанию курсов они неожиданно исчезли. Причина не называлась, но атмосфера показывала, что преподаватель что-то натворил. Вместо него прислали строгого брата точно с такими же именем и фамилией. Он и закончил наше обучение.

Жена училась в ВУЗе заочно и на нее из-за этого косо смотрели некоторые в собрании. Через некоторое время я был смещен с назначения служебного помощника, но продолжал служить пионером. Так совпало, что одновременно резко ухудшились отношения в собрании, с родственниками, на работе и с женой. Я некоторое время пребывал в унынии и стал все больше сомневаться в истинности пути, по которому шел больше десяти лет. Иногда уезжал один на дачу, пил водку, курил и читал “отступнические” материалы. Мозг, обученный в духе ОСБ отвергал любые доводы против Организации. Но и оставаться в собрании я уже не хотел. Меня держали только жена, любовь к армянскому языку и изучающие дети.

Несколько месяцев внутри меня шла борьба нормального человека с “духовным”. Перспектива быть исключенным меня не устраивала. Для меня была бы адом жизнь с женой, оставшейся Свидетелем, а уж тем более с тещей. Да и жене не пришлось бы радоваться такому раскладу.

Я решил оставить все и пропасть. Просто исчезнуть, начав новую жизнь.

Я инсценировал собственное самоубийство и уехал в Ростов-на-Дону. Наконец-то мне не нужно изучать заветы бруклинских старцев, подчеркивать ответы в журналах, носить галстук и ходить на собрания и в проповедь. Я начал дышать свободно, перестал бриться и стричься. В Ростове сразу же нашлись жилье и работа. Раньше я сказал бы, что этим меня благословил Иегова.

Меня объявили в федеральный розыск как пропавшего без вести. Поэтому я старался быть осторожным, работал неофициально и представлялся другим именем. В свободное время посещал с исследовательской целью все имеющиеся в городе религиозные организации. Отмечал Новый год с кришнаитами, а Рождество и 23 февраля у мормонов. Ходил также к буддистам, в православные, старообрядческие и армянские храмы. Был пару раз и на собраниях Свидетелей Иеговы. Даже подружился с одним исключенным братом. Меня поразило то, что практически во всех религиозных организациях суть та же, что в ОСБ: мы уверены, что истина только у нас, мы должны слушаться пасторов и поддерживать церковь материально.

На Свидетелей впервые посмотрел со стороны. Как я мог столько времени быть среди этих фанатиков?! Как я мог верить во всю эту чушь?! Кошмар!!! Так я стал агностиком.

Будучи Свидетелем, я привык активно чем-то заниматься и мне нужна была подходящая альтернатива. Я решил путешествовать автостопом. Сначала три месяца катался по всей Украине, затем съездил в Беларусь, а после этого в Магадан. Там я потерял свои документы и вскоре был снят с розыска. Остановившись на зимовку на Сахалине, я вышел на связь с прежними друзьями. Они были уверены, что причиной моего исчезновения стало психическое расстройство. Разве нормальный человек оставит ОСБ?! Практически все, кого я считал друзьями, перестали общаться со мной, хотя я не исключен. Оказалось, что и друзей-то у меня не было. Только один брат искал меня, когда я пропал. Он даже ездил в Останкино на передачу “Жди меня”. Правда, это не помогло найти пропавшего без вести. Некоторые переписываются со мной тайком, чтобы об этом не узнали старейшины. А в открытую общаются только исключенные или почти исключенные. Им нечего терять.

Жена развелась со мной, видимо, опасаясь, что я могу вернуться к ней. Или просто под давлением матери.

Раньше я хотел путешествовать, но считал, что мне некогда идти. Теократические обязанности не давали возможности куда-то двигаться. Я был привязан к одной географической точке. Теперь же, оставив ОСБ, я радуюсь своей свободе. Я не должен отчитываться перед властолюбивыми старейшинами, не обязан подчиняться придуманным в Бруклине нормам и навязывать другим какую-то сомнительную идеологию. Такое чувство, что все эти годы ОСБ насиловало меня, жестко имело в зад, заставляя радоваться этому.

В дороге встречаются очень добрые и отзывчивые люди, среди которых православные, католики, протестанты, атеисты и агностики. Они не принадлежат к “народу Бога”, но являются более достойными людьми, чем многие в собрании. Если Иегова уничтожит этих замечательных людей только из-за того, что они не в Организации, зачем мне такой Иегова?! Мир совсем не черно-белый, как меня учили. Мир интересный и цветной. А вот ОСБ в моих глазах все мрачнее и мрачнее.

Книги “Кризис совести” и “Некуда идти” еще больше убедили меня в правильности собственных выводов. Благодаря этим книгам в моей голове сложились пазлы относительно того, чего раньше я не понимал.

Куда бы я ни ехал, я двигаюсь только вперед.

В ближайшие годы планирую побывать во всех городах России».

Таким Иван Ширяев увидел своё взросление

Сегодня Ивана знают во множестве городов. В своём дневнике он записал:

«Итоги ноября 2015 года: преодолен 831 км, из них 23 км пешком и 808 км автостопом на 8 легковых автомобилях.

Пришла пора также подвести итоги летнего путешествия по Уралу. С 12 июня по 12 октября было преодолено 10864 км, из них 946 км пешком, 1148 км поездом, 8765 км автостопом на 196 легковых, 42 грузовых и 6 пассажирских колесницах. Помимо этого, небольшие расстояния преодолены на речных паромах, катере и вплавь. Посещено 76 новых городов (45 из 47 городов Свердловской области, все 25 городов Пермского края и все 6 городов Удмуртии). За указанный период я останавливался на ночлег в 70 гостеприимных пожарных частях. Это стало возможным благодаря содействию Главных Управлений МЧС России по Свердловской обл, Пермскому краю и Удмуртской Республики. Десятки музеев удалось посетить бесплатно, за что я благодарен Министерству культуры Пермского края, Удмуртии, а также сотрудникам сектора культуры муниципалитетов. Немало уральских тележурналистов и газетчиков интересовались моим проектом, обеспечивая ему информационную поддержку. Несколько раз я читал лекции о путешествии по России, в том числе на фестивале Русского Географического общества в Перми.

Мне посчастливилось прокатиться в машине с пьянющим водителем за рулем, который удирал от ГИБДД. А через некоторое время меня подвозил и автокатафалк. Самыми яркими были знакомства с другими интересными путешественниками: слепым от рождения автостопщиком и яхтсменом Владимиром Васкевичем, а также с Ильей Фроловым, осуществляющим пеший марш-бросок по маршруту Выборг – Владивосток.

Встречались щедрые люди, готовые поддержать проект “От Кореи до Карелии”. Один из них подарил мне планшет, с которого я сейчас набираю текст. Теперь же, зимой, моя задача посетить все города Краснодарского края, Адыгеи, Карачаево-Черкесии и Крыма».

В конце ноября Камышинский Путешественник достиг Волгограда. И сделал следующую запись в своём дневнике:

«Вторая продольная в Волгограде считается одной из самых длинных улиц в России, хотя это не улица, а автомагистраль, проходящая через весь город и включающая в себя по меньшей мере 15 улиц. И вот, иду я вечером по Второй продольной. Вдруг из темноты выскакивает улыбающийся мужчина с Библией в виде сумочки:

– Здравствуйте! Сейчас мы всё чаще слышим о терактах и трагедиях. Как Вы думаете, кто-нибудь сможет решить эту проблему?

– Конечно, – говорю, – только Царство Бога.

Мужчина, видимо, не ожидал такого “сверхправильного” ответа от бородача в МЧСовском бушлате. Он продолжил:

– А благодаря чему это станет возможным?

– Благодаря тысячелетнему правлению Иисуса Христа.

Человек с Библией задает следующий вопрос:

– Христос будет править один или с помощниками?

Я говорю:

– Вместе с ним на небе будут править 144000 помазанников.

Дяденька снова опешил.

– Вы, – говорит, – отвечаете как-то по-книжному. Наверное, Вы готовились.

– Вы спрашиваете по-книжному, вот я по-книжному и отвечаю.

– А откуда Вы все это знаете?

– Я мерзкий отступник!

– А-а-а… Э-э-э… Хорошо… Всего Вам доброго!»

Периодически у Ивана интересуются, что же его побудило подвергнуть столь радикальной метаморфозе собственную жизнь, учитывая его прежний религиозный опыт. Один из таких диалогов произошёл в середине января 2015 года:

«Ночую в пожарной части. Как обычно, мужики расспрашивают о том, что побудило меня начать путешествовать. И, как обычно, я рассказываю, как ушел из секты, разочаровавшись в ее учениях.

– Ух ты! – оживляются пожарные, – у нас в карауле тоже есть такой отступник!

Случай редкий. Меня знакомят с Михаилом, который вырос в семье Свидетелей Иеговы. Его родители были сосланы Сталиным с Западной Украины в Сибирь за принадлежность к этой конфессии. Уже в сознательном возрасте, после армии, Михаил крестился как Свидетель Иеговы. И занимал их сторону до тех пор, пока старейшины не начали вмешиваться в его личную жизнь.

– Сначала они учили, что лучше не иметь детей, чтобы не отвлекаться от “духовных” дел, – рассказывает Михаил, – потом, когда у меня родился первый ребенок, старейшины сказали, что хорошо бы не допустить рождения второго. А как же заповедь “плодитесь и размножайтесь?” – спросил я старейшин. “В первую очередь мы должны размножаться в духовном смысле” – так они мне ответили.

Когда у Михаила возникли некоторые проблемы в отношениях с супругой, старейшины снова пытались навязать свою точку зрения, хотя их совета он не спрашивал.

Михаил до последнего ухаживал за своим больным отцом. Когда старейшины посоветовали ему сдать отца в дом престарелых (чтобы не пропускать собрания и больше проповедовать), он решил навсегда порвать с религией своих родителей. Старейшины пугали его тем, что с ним не будут здороваться члены общины, что без их организации он не сможет никогда обрести счастье и в конце концов погибнет в Армагеддоне, как и все нечестивцы.

Сейчас у Михаила четверо детей, троих из них он воспитывает один. И нисколько не жалеет, что ушел из секты».

Но не был бы Иван Камышинским Путешественником, не живи в нём неугомонного исследователя и авантюриста в самом лучшем смысле.

Чего стоит его история с “самоубийством”, когда он бросил лодку посреди озера и исчез из прошлой жизни в Ростов, где его никто не знал. А жизнь в режиме автостопа – это больше, чем жизнь… Однажды его угораздило проехать целых 3500 км с водителем, имевшим исключительно криминальный опыт. В Магаданской области он тонул в бурных потоках и даже побывал в доме людоеда. Правда, давно вымершего. В гостеприимном Дагестане на полицейской машине догонял маршрутку. В общем, за три года у Ивана впечатлений и экстрима оказалось в разы больше, чем у среднего россиянина за всю жизнь.

Так что почти не удивительно, что Камышинский путешественник решил радостно зарулить в родные пенаты. Ну кто ещё из бывших Свидетелей Иеговы додумался бы прийти на Вечерю воспоминания в куртке МЧС с шевроном «Мерзкий отступник». Об этом неожиданном пришествии на собрание Свидетелей Иеговы 3 апреля 2015 года Иван вспоминает:

«Я посетил оба Зала Царства в Камышине, так как мои бывшие братья проводили это мероприятие в два захода: в 18:15 и в 19:30. Свидетелям Иеговы запрещено общаться и даже здороваться с такими людьми, как я. Для них мы богопротивные отступники, лишившиеся рассудка.

В старом Зале на улице Лазарева не все узнали меня, поэтому некоторые здоровались. Но старейшины быстро предупредили паству, что к ним пожаловал опасный гость, с которым общаться ни в коем случае нельзя. Поэтому рядом со мной было много свободных мест. Не рискнули сектанты приближаться к бородатому путешественнику в МЧС-овской форме с нашивкой “мерзкий отступник”.

Настоящим афоризмом стали слова докладчика Алексея Матвеева: “Иегова хочет, чтобы ты стал членом его служителей!”

Отламывая хлеб, я услышал от бабушки-соседки: “Нельзя трогать!” Скромно приняв от символов, поехал повторять “праздник” в новый Зал, на улицу Заводскую, в собрание “Центральное”, в котором провел 4 года из 11 лет активного служения этой религиозной организации. Здесь меня знают все.

С речью выступал Сергей Толстоноженко, бывший в “мирской” жизни офицером. Ему очень нравятся армейские порядки, их он и устанавливает в собрании всем сердцем и всей душой. Свидетели из других городов, слыша на конгрессах объявление, что следующую речь будет преподносить Толстоноженко, говорят друг другу: “Сейчас опять орать со сцены будет!” И действительно, Сергей обычно вещает очень эмоционально и громогласно. Увидев в моих руках камеру, Толстоноженко немного заволновался. “Вечная жисть”, “будущая жисть”, “как воды наполняют воду” – путался он в словах.

Во время песни и молитвы я демонстративно не вставал. Бабушки в собрании тихо шушукались.

Но самое интересное началось, когда по рядам стали передавать хлеб и вино. Я отломил кусочек хлеба и по-помазаннически отправил его в рот. “Совести нет!” – почти в полный голос сказала сидящая сзади меня ревностная сестра, ветеран пионерского служения.

Во время передачи бокала с вином тётенька, сидевшая рядом со мной, замешкалась. Как же ей поступить? Передать бокал сразу в середину следующего ряда или отступнику? Тётенька вопросительно подняла глаза на распорядителя, Юрия Гребенникова. Юра кивнул ей, чтобы передавала бокал мне, а сам стал выхватывать вино из моих рук, чтобы я не успел отхлебнуть. Пришлось приложить некоторые усилия. И вот, глоток “крови Христа” в моём желудке!

После “богослужения” я пообщался с несколькими старыми знакомыми, которых Свидетели называют вечными интересующимися. Это те люди, которые много лет читают сектантскую литературу, посещают собрания, но присоединяться к их организации не торопятся. Старейшина Сергей Бобров отвел в сторону одного из моих знакомых, пояснив ему, что общаться со мной не следует. Но интересующемуся наставление сие было пофигу.

Уже одеваясь перед уходом, я поймал осуждающий взгляд Нины Кузнецовой, пожилой сестры, известной своим фанатизмом, часто пугающей людей Армагеддоном. “Ты от дьявола! Уходи!” – процедила она сквозь зубы. В глазах Нины искрилась ненависть. Мне показалось, что она была готова перегрызть мне горло.

И я ушел. Ушел с радостью, что я больше не с ними. С радостью, что позволил себе три года назад посмотреть с другой точки зрения на систему психологической обработки, которая выдается за “теократическое устройство”.

Для тех, кто не знает: на Вечере пьют вино и едят хлеб только надеющиеся на небесную награду “помазанники”, коих встретить великое счастье. Это вымирающий вид, занесенный в Красную книгу. Подавляющее большинство Свидетелей Иеговы собираются жить вечно в раю на земле, а таковым плоть и кровь Христа кушать негоже. Поэтому, с их точки зрения, мой поступок – немыслимая дерзость, покушение на священство соправителей Иисуса. В прошлом году я принимал от символов во Владивостоке, но там, видимо, подумали, что я какой-то православный чудик».

Периодически, по мере продвижения по городам России, Иван даёт лекции на тему истории и реалий организации Свидетелей Иеговы. Одна из таких встреч произошла перед аудиторией в библиотеке Никольского кафедрального собора города Камышина. Он вспоминает:

«Я рассказал об истории Свидетелей Иеговы, не упуская из внимания лжепророчества, предвещающие приход Армагеддона…

Так как Свидетели Иеговы бомбардируют интересующихся любовью и стараются впечатлить их своим знанием Библии, то нет способа помочь им лучше, чем показать, что любовь есть не только у них, и что Библию знают не только они…

Я понимаю под словом “секта” группу людей или организацию, объединившуюся вокруг харизматичного лидера, проповедующего то или иное учение и считающего себя единственным носителем истины. Лидер психологически подчиняет себе остальных членов секты, не терпит никакой критики в свой адрес и угрожает отступникам. Жизнь в секте подчинена жестким правилам, а учение подавляет личность и свободу выбора.

Таким харизматичным лидером у Свидетелей Иеговы является Руководящий Совет. Заветы бруклинских старцев обязательны для исполнения, а старцы эти никакой критики не терпят. Организация уже решила за своих прихожан, как поступать в различных областях жизни. Носить или не носить бороду, какие методы лечения выбирать, как заниматься сексом, какое образование получать, где работать, какие книги читать, чему посвящать свободное время, какие праздники отмечать, а какие нет. Всё это регулируется чёткими и жёсткими нормами Руководящего Совета. К нарушителям применяются строгие дисциплинарные меры. Несогласные устраняются к чОртовой матери. Это лишь небольшая часть из того, что я поведал в библиотеке Никольского собора».

8 декабря 2015 года Моложёное Информационное агентство опубликовало статью: «Жизнь после Свидетелей Иеговы». В статье, в частности, говорилось:

«Оказалось, другая жизнь существует, и она гораздо объемнее и интереснее, чем прежняя… Говоря о причине ухода от «Свидетелей…», он обратил особое внимание на то, что в организации существует строжайший запрет на критическое мышление – нельзя сомневаться в истинности теорий, читать стороннюю литературу… «Это был долгий и мучительный период сомнений и разочарований», – признаётся путешественник.

Ширяев отметил важную вещь: фактически уйти из организации легко, а психологически намного тяжелее. Ведь в ней заключается вся жизнь вступившего туда человека – друзья, знакомые, родственники. Уход оттуда означает прекращение всех связей, прощание с прежней жизнью. «Свидетели Иеговы учат, что всё остальное – от Сатаны, что только внутри общины возможна настоящая праведная жизнь, – говорит Иван Ширяев. – Именно по этой причине психологически нелегко уйти. Просто не представляешь себе другой жизни, альтернативы того, что было раньше. Идёшь в никуда. Некуда идти, когда покидаешь религиозную организацию. Ещё до того, как меня официально исключили из «Свидетелей Иеговы», я прочувствовал это на себе: все друзья меня забанили в соцсетях, даже на приветствия перестали отвечать. И вот когда я наконец ушёл из секты, передо мной появилась пустота: чем же я буду заниматься дальше? Свою энергию нужно было направить в какое-то другое русло. А так как я с детства мечтал путешествовать и здесь мне ничего не мешало, то я сел и поехал. И до сих пор не могу остановиться».

Серьёзных спонсоров у путешественника нет. Он обеспечивает себя сам, в дороге иногда подрабатывая по строительству и внутренней отделке помещений. К счастью, встречаются люди, готовые поддержать данный проект материально. Деньги, как рассказал Иван, уходят в основном на посещение музеев, питание и мобильную связь.

За время своего проекта Иван посетил уже 245 городов из намеченных 1113. По его подсчетам потребуется около 6 лет, чтобы посетить оставшиеся пункты. В каждом городе путешественник старается познакомиться с его достопримечательностями, историей, узнать причины его основания и топонимики. А в своих фоторепортажах Иван Ширяев отражает все увиденное и услышанное, передаёт атмосферу и колорит посещенного города».