Я признавался в таких грехах, как блуд, наркотики, алкоголь, сквернословие, воровство, обман, но почему-то старейшины мне все простили. Безо всяких правовых комитетов. Все это произошло в течение полугода, двадцать лет назад. Но сейчас, по прошествии этого времени, старейшины не хотят меня простить. Нет, двадцать лет я не совершал вышеупомянутых грехов. Но сейчас старейшины очень желают устроить мне правовой комитет. Обвиняют меня, – нет, не за блуд или наркотики. Как мне сказали старейшины, виновен я в том, что рассказываю другим о запрещенной книге, которую я прочитал. Позвольте, рассказать вам всё с самого начала
ЗНАКОМСТВО С «ИСТИНОЙ»
Родился я и вырос в райском уголке под названием Орхей. Это небольшой город, в сердце Молдовы, 45 км от Кишинева. Рос я в полноценной семье: мама, папа и старший брат. Мне повезло… счастливое детство, уютный красивый дом, крепкие семейные отношения.
Но, как известно, жизнь непредсказуема и скоротечна.
Все началось в 1992 году. У моего отца были два старших брата. И в 1992 все скоропостижно скончались от инфаркта, в том числе и мой отец. На одном из похорон мой родной старший брат дал мне книжку, говоря: «На, читай, если хочешь, мне это не интересно».
Наверно, вы догадались, какая книга попала в мои руки? Да, да, та самая “Ты можешь жить вечно в раю на земле” (один Свидетель Иеговы отдал моему брату). Я часто задумывался и искал ответ на вопрос: почему эта книга попала в мои руки? Как она смогла тогда, в 92-ом, обмануть меня? Почему я не ответил тогда так же, как и мой брат: мне не интересно?
Один из ответов на эти вопросы связан со школьными годами. Если честно, я плохо учился в школе, часто прогуливал уроки. Однажды мои одноклассники сдали меня, рассказав учительнице, где я нахожусь во время очередного прогула. Но моя учительница, Граур Аурелия Петровна, наедине похвалила меня. За что? Да, хотя я часто прогуливал уроки, но любил одно место в нашем городе – городскую библиотеку. Именно там увидели меня одноклассники. Читал всякое, в основном фантастику Рэя Бредбери. Поэтому, когда родной брат отдал мне книгу и прочитал название, я подумал: «Что за фантастика? Вечная жизнь? Это невозможно…»
Скорее всего именно события того года, когда скоропостижно ушли из жизни три брата, один из которых – мой отец, а также тяга к фантастике повлияли на мое желание прочитать эту «красную» книгу от Свидетелей Иеговы. Перечитывал её много раз, и такое чтение начало побуждать меня к действиям. Однажды, решив избавиться от всего, что связано со спиритизмом, в огонь пошёл даже «Новый завет», – я тогда не понимал, что это часть Библии. Так я варился в собственном соку до 1996 года, когда меня забрали в армию.
В армии произошел тот поворотный момент, который и повлиял на моё окончательное решение присоединиться к Свидетелям Иеговы. Чтобы лучше понять, что же произошло и почему я поступил именно так, стоит немного остановиться на этом этапе моей жизни.
В детстве «добрую» половину времени меня воспитала улица. После окончания школы, ещё до армии, я успел закончить училище. Больше никакого образования не получил. Этот период оказался нелегким. Работы, как таковой, в городе не было. Все прекрасно знают, чем прославились 90-е годы. После окончания школы (9 классов) и поступления в училище, наша уличная компания стала участвовать в гоп-стопах. Численностью от 10 до 15 «отморозков», в том числе и я, начали грабить молодёжь, которая приезжала из деревень закупаться в городе. Все награбленное делили поровну. Бары, дискотеки, ночная жизнь…
Длились наши приключения недолго – за нас взялась полиция. В принципе, мне хватило одной погони полицейских, после чего я решил не участвовать больше в такого рода преступлениях. Никого из нас тогда не поймали, но жизнь направляла мои шаги к дальнейшим приключениям.
Поступив в Криулянское училище №86, я не избавился от слабости прогуливать уроки. Там я в первый раз столкнулся с «дедовщиной» – отношениями между теми, кто на первом курсе, и теми, кто уже перешел на третий. Думаю, через это все проходили, когда старшекурсники пытаются подвести под свое подчинение.
Криуляны – город небольшой. Так получилось, что я сдружился с местным авторитетом. Смешно писать это слово – авторитет, но поверьте, в 93-м году он реально являлся тем авторитетом, который мог зайти в любой бар, кафе, ресторан и везде оказаться своим. В прошлом он был спортсменом – боксер по кличке Огонёк. Его почему-то все боялись —то ли считали неадекватным, то ли просто не знали его реальной сущности. Это я понял, когда в своём общежитии заходил в комнату старшекурсников, а они прятались в шкафу, чтобы, не дай бог, не произошел какой-нибудь конфликт со мной, ведь в таком случае пришлось бы иметь дело с Огоньком.
Огонёк – справедливый человек, но, если ты случайно оступишься, последствий не избежать. Все это рассказываю, чтобы было понятно, в какой среде я вращался и как формировалась моя личность со своими «тараканами» в голове. Впоследствии Огонька объявили в розыск, и он исчез.
В то же самое время появилась весьма отрицательная, сомнительная личность из моего детства. Николай был старше меня на 10 лет. Почему сомнительная? Первый раз, когда его посадили в тюрьму, это случилось, в том числе, и из-за меня. Нет, я ни в чем не был виноват. Я тогда был еще ребёнком и ходил в первый класс, а Николай жил по соседству. Однажды он, не разобравшись в ситуации, кто виновный в том, что возле его калитки толпа детей устроила небольшой костёр, где жарили свежую кукурузу, отлупил только меня, причем по полной. Я, восьмилетний ребёнок, в слезах пришёл домой. В тот вечер отец подрался с Колей. Но кто-то успел вызвать милицию. Короче, дали ему два года. И с тех пор его постоянно сажали за разные преступления.
Когда мы первый раз увиделись на одной, скажем так, “молодёжной тусовке”, я испугался. Что у него на уме – неизвестно, но он предложил мне сотрудничество. О нем скажу вкратце. “Колян” – тот человек, который, научил меня, к примеру, путешествовать куда угодно и без денег. Хочешь поехать на море? Хочу! Поехали… Чем-то похоже на автостоп “Камышинского путешественника”. Разница лишь в том, что мы добывали деньги нечестным путем. Оказалось, что эти “навыки” потом пригодятся в одной ситуации, с которой я столкнусь в армии.
ПОБЕГ И МОЛИТВА
Отдать долг перед Родиной меня призвали в 1996 году, где я понял: все зло, в котором я участвовал, теперь пришло на мою голову. Каким образом? В армии, есть неуставные отношения между сослуживцами. Получилось, что все наши “деды” – парни из деревень и сёл. Какое-то время назад я грабил этих пацанов, а теперь я должен унижаться перед ними. Как говорит одна пословица, не рой другому яму… «Деды» издевались над «духами», к примеру, тем, что требовали постирать им носки, изобразить какое-нибудь животное и т.д. У каждого «духа» есть свой «дед», которому нужно подчиняться. Из всех новобранцев (духов), я оказался единственным, кто отказался так поступить. Почему? Хотя я иногда участвовал в плохих вещах, но в любом коллективе, где бы не находился, очень не любил издевательств над другими людьми и унижений без каких-либо причин. Поэтому я не мог принять условия дедовщины.
Кто-то считает, что это нормально – проходить через дедовщину. Мол, этим вырабатываются важные социальные навыки. Некоторые говорили мне, что к концу службы я сам буду поступать так же. Я никогда не оглашусь с таким мнением.
В основном у нас соблюдался строжайшей устав, но только днем. Вечером для всех «духов» наступал кошмар с издевательствами и унижениями. Поскольку я ни в какую не поддавался, «деды» решили наказать меня рублём. Все очень просто: не хочешь подчинятся назначенному тебе «дедушке» – плати деньги. Какое-то время назад, на гражданке, я отбирал у них деньги, а тут такая “карма”…
Самым тяжелым оказалось терпеть сослуживцев моего призыва, которые начали не только негодовать на меня из-за отказа подчинятся, но даже угрожать. Я понял, что мне придется быть белой вороной. И здесь очень помог хоть и небольшой, но всё-таки жизненный опыт, ведь я никогда не опускал рук, даже когда приходилось в одиночку спать в тёмном лесу. И я подумал: здесь одевают, кормят, охраняют, – чего я должен бояться?
Однажды, в казарме меня окружили изрядно выпившие «деды» и «черпаки». Ну и, наверное, догадались что случилось дальше из-за моей позиции не давать денег. В, конце концов, я попал в санчасть. Думали, что потеряю зрение левым глазом, но пронесло. Для нашего военного городка это избиение стало настоящим ЧП. Началось военное расследование.
После очередного ужасного случая, я всерьез стал задумываться о дезертирстве. Почему? Этажам выше, где располагалась наша рота, спящего солдата выбросили с четвёртого этажа. Хотя он был завернут в своё одеяло, но умер в больнице от внутреннего кровотечения. И это в мирное время! Официальная версия: несчастный случай (выбросился сам с четвёртого этажа, даже не открыв окно, – разбил стекло своим телом). Мне, конечно, очень жаль его. Я даже не знаю кто он. Но уверен в одном – он спас мне жизнь, как бы жестоко это не звучало. Почему я так считаю?
Размышляя о солдате, которого выбросили с четвёртого этажа свои же сослуживцы, а также о том, через что мне сейчас предстоит пройти в связи с военным расследованием по моему делу, я даже не стал медлить, – оделся и прыгнул через бетонный забор. Так я сбежал из армии. Когда обнаружат моё отсутствие, сразу же объявят в розыске, а затем обвинят в дезертирстве…
За стенами военной части был совсем иной мир, в котором я мог раствориться, словно рыба в воде. Я имею ввиду, что уже был научен выживать в любых условиях и не боялся ни военной полиции, ни розыска. Самое главное – оставаться спокойным и не паниковать. План простой: найти одежду, чтобы избавится от военной формы и добыть денег. Но самое главное — это моя мать. Любой ценой нужно было опередить военных, то есть первым прийти к финишу, к маме (я тогда чувствовал себя, как в мультике про мамонтенка, который плыл к своей маме). Нужно было сделать так, чтобы она узнала, что со мной все в порядке. Можете представить, что чувствовала бы мать, если бы первыми пришли военные и сказали: ваш сын сбежал и мы ищем его? Для любой матери это стало бы шоком.
Родной город находится в 45 км от Кишинева. Весь план удался, и я опередил военных, к финишу пришёл раньше и оказался дома ровно в полночь. Военные прибыли в 3 часа ночи. У нас частный дом, и они долго стучали в калитку, но мы так и не открыли. Конечно же, оставаться дома было опасно, поэтому целую неделю я жил у друга. И в каждый день к маме заходил наш подполковник части. Как я позже узнал, ему была поставлена задача без дезертира (то есть меня) не возвращаться. В итоге, через маму, он убедил меня вернуться, пообещав, что все будет нормально и меня не осудят.
По приезду в военную часть, первую ночь спал у подполковника дома. Вечером мы пообщались с ним и его женой. Обычная семья, дети. Самого подполковника я не знал, но он оказался умным, добрым и на удивление спокойным человеком. Другой бы мог накинутся на меня, мол, из-за тебя столько проблем…
И вот я в военной части. После ЧП с погибшим солдатом и моего дезертирства, я оказался под особым контролем. Почти каждый день проверяли, нет ли у меня синяков на теле. Со мной никто не общался. После очередной драки со мной в карауле, мне больше не выдавали АК-47. Меня вообще никто не трогал, никто со мной не разговаривал, будто оказался лишенным общения. На душе было очень тяжко, и тогда я вспомнил о книге “Ты можешь жить вечно в раю на земле”, которую когда-то перечитывал по несколько раз. И впервые решил помолиться Богу, Иегове (впрочем, это была вторая молитва за всю мою жизнь; первый раз молился ещё ребёнком, когда заболел щенок и, к сожалению, умер). В молитве я просил Иегову вытащить меня из этой армии, а взамен обещал стать Свидетелем Иеговы. Вот такая молитва.
Через неделю, на утреннем построении слышу слова: «Рядовой Чебан Руслан, выйти из строя!» Был зачитан приказ командования, меня освободили от военной службы и перевели в запас. Я должен покинуть военную часть в течение одного часа.
Я не мог поверить своим глазам и ушам.
Все эти события произошли в течении полугода. Вместо одного года военной службы, я отслужил шесть месяцев с такими приключениями.
Спустя три месяца я все-таки вспомнил об Иегове, когда получил повестку в военный суд. Если кто-то не в курсе, военная судебная система очень сильно отличается от обычной, гражданской. Солдата, который меня избил, ждал военный трибунал. Его призыва давно уже не было (демобилизовались), а его продолжали удерживать, так как шло расследование. Я был настроен не присутствовать на суде, поэтому отказывался прийти, наивно полагая, что его отпустят. После очередной повестки друзья уговорили меня пойти в суд, который состоялся в ДК на территории части. Самый обычный Дом Культуры был битком заполнен солдатами. Я действительно оказался очень наивен, желая выгородить пацана из этой истории. Думал, если скажу, что не считаю его виновным, то его сразу же отпустят домой. Оказалось, что военный суд — это совсем иная “машина правосудия и наказания”. Меня вообще ни о чем не спросили, и ни о каком “слово предоставляется” даже не заикнулись. Во время зачитывания приговора я стал опять молиться Иегове. Просил Бога не наказывать обвиняемого, и отпустить домой. И опять пообещал Богу: если исполнишь мою просьбу, стану Свидетелем Иеговы.
К моему сожалению, Бог не услышал эту молитву. Солдату дали два года общего режима. Военному командованию очень нужен был этот судебный процесс – показательный для всех. Мне до сих пор жаль, что его посадили. Но, с другой стороны, может, благодаря моему случаю и показательному судебному процессу, у кого-то все-таки изменилось мышление и на будущее он десять раз подумает, прежде чем совершить что-либо противозаконное.
После процесса я задумался: “Меня Бог спас от армии, но я так и не стал Свидетелем Иеговы, хотя обещал… Кто я такой, что ставлю Богу условия?”
Приехав в свой город, сразу же пошёл в Зал Царства. Двери были открыты. Людей оказалось не много. Я сел и слушал очень внимательно. Ничего не понял из того, что произносил оратор со сцены, но в какой-то момент, – вероятно, это длилось несколько мгновений, – у меня появились галлюцинации. Внезапно почувствовал странное облегчение, как будто все вокруг остановилось, как в замедленном кадре. Вокруг всех присутствующих в зале людей появилось нечто, похожее на туман. Маленькие дети показались ангелами с крыльями. Это было похоже на какую-то эйфорию. Все пережитое вылилось в таком необычном ракурсе, что мой мозг начал передавать подобные картинки. Такого больше никогда не происходило. Скорее всего, это состояние легко объясняется научными терминами. Видимо, в тот момент я чувствовал сильную зависимость от того обещания, которое дал Богу в молитве – стать Свидетелем Иеговы. И плюс эмоциональные потрясения, через которые я прошел, сделали свое дело для приближения к Богу, религии, организации ОСБ.
Так я стал посещать собрания Свидетелей Иеговы. Наконец-то, после одной встречи, ко мне подошли познакомиться и предложить «изучение Библии». До этого я приходил, когда собрание уже начиналось, и уходил сразу же после молитвы. Но Вячеслав Негру решил подойти ко мне прямо во время встречи, и я остался после собрания для общения. Согласился на изучение Библии, даже не представляя, что это такое, ведь за мной числился должок. Я же обещал Богу стать Свидетелем Иеговы, а обещания нужно выполнить.
Анализируя уровень моего образования и причину, почему я так легко стал Свидетелем Иеговы, могу сказать, что сам виноват в этом. В школе я плохо учился по таким предметам как физика, химия, математика, но обожал историю, географию, право. С чтением и размышлением у меня проблем не было. В отношении критического мышления тоже считаю, что оно было, но за двадцать лет нахождения в ОСБ оно постепенно гасилось. Самой главной своей ошибкой в жизни считаю отсутствие на тот момент склонности к личному исследованию и проверке информации с разных точек зрения. Именно поэтому мне потребовалось так мало времени, чтобы стать Свидетелем Иеговы. После начала «изучения Библии», я стал «некровозом» уже спустя два месяца, а еще через два месяца уже вовсю бегал со Свидетелями в т.н. служение по домам. Это было летом 1997 года. Вопросы для крещения хотел пройти осенью, но не успел.
И вот 4 апреля 1998 года я крестился как Свидетель Иеговы. До сих пор помню, как переживал до крещения, думал, что не успею креститься, и Армагеддон меня “сожрет”. Но я все-таки успел. Только вот незадача, Иегова передумал “уничтожать этот мир”, как я тогда ожидал, прислушиваясь к разговорам в собрании и призывам в «Сторожевой Башне».
Вывод очень простой: я для них оказался подарком. Они меня не искали, им не нужно было меня убеждать, я сам пришёл и со всем был согласен, никогда не задавая лишних вопросов и не проявляя никаких сомнений. Я поступил очень глупо и наивно.
ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ
В собрании мне предложили работу. В основном братья работали по отделке и ремонту зданий. Возглавляли нашу строительную бригаду старейшины и служебные помощники. Первые проблемы начались, когда заказчики перестали платить, а старейшинам тоже нечем было с нами рассчитаться за выполненные работы, поскольку платили нам именно они. Скорее всего, ситуация заключалась в задержки финансовых перечислений и поэтому нужно было немного подождать.
В основном объекты, на которых мы работали, являлись государственными. На одном из них произошло следующее. Один старейшина попросил обратить внимание на охранников, чтобы ему подали специальный сигнал при их появлении. Я не успел уточнить причину, поскольку он торопливо вымолвил, что объяснит потом, мол, нет времени на объяснения. Ну потом, так потом. Я же доверяю братьям, сёстрам, Иегове. Но зачем нужно было следить за появлением охраны?
И вот что я увидел. В припаркованный микроавтобус, который принадлежал нашей бригаде, старейшины грузили не принадлежащие нам стройматериалы с объекта. После загрузки мы вместе сели в этот транспорт и проехали через пропускной пункт охраны, где нас даже не проверили. Я сидел и думал: что это было? Вероятно, мои мысли было нетрудно распознать по выражению лица, поскольку старейшина начал успокаивать меня по поводу только что произошедшего. Да, эти стройматериалы были “взяты” без разрешения, но это не “преступление”, говорил мне старейшина. Он также сказал, что мы их взяли по причине задержки денег со стороны заказчика, типа это что-то похожее на страховку. Плюс то, что мы, якобы, выполнили всю работу, но осталось много лишних стройматериалов, а их заказчик так и так выбрасывать будет, не пропадать же такому добру. Поэтому мы не согрешили, – убеждал он меня.
Я прекрасно понимал — это самое настоящее хищение чужого имущества, в котором я сам поучаствовал. И задал старейшине прямой вопрос: почему мы так поступаем? Думаю, такой вопрос был очень уместен и показывал, что я не принимаю его объяснения. Он лишь повторял разные мысли о том, как несправедлив этот мир, и если работодатель не платит за работу, то это нормально – вместо денег брать стройматериалы, принадлежащие заказчику. Под словом «брать» подразумевалось следующее: двое следили за охранниками, а остальные по команде начинали загружать стройматериалы в микроавтобус, чтобы затем благополучно покинуть строительную площадку. Наверное, подобные деяния прописаны в Договоре, но так глубоко в нем спрятаны и так мелко напечатаны, что только старейшины смогли их заметить, а я об этом ничего не знал. Я даже не знал о дальнейшей судьбе этих стройматериалов. Я только начинал вариться в этом новом для меня котле, поэтому не стал вести дальнейших расспросов старейшин о случившемся.
Но после одного случая на другом объекте, я попрощался с такой бригадой. Получилось так, что заказчик привез деньги и рассчитался у всех на виду. Видя, как огромные суммы благополучно оказались поделенными между старейшинами и осели в их карманах, я уже не смог сдержаться в своем христианском смирении и попросил их исполнить обязательство перед нанятыми работниками и хоть что-то заплатить нам. Ответили так: это пока только аванс, и он «небольшой», поэтому потерпи ещё (короче, кукиш тебе). Типа, браток, поработай ещё, а потом рассчитаемся.
Ушёл я из этой братской бригады и даже перестал посещать собрания. Хотя я преткнулся, сталкиваясь с подобными случаями, но продолжал верить в избранность «ВиБРа», организации и всему, чему она учила. Но мысли об Армагеддоне, уничтожении всех мирских людей, чувство вины за непосещение собраний, – все это вместе взятое влияло на меня, и в итоге я испытал настоящую депрессию. Может быть, кто-то со стороны мог бы возразить: «Ну раз ушёл от них, радуйся, – свобода, живи своей жизнью». Я понимаю, почему другим людям, которые никогда не были Свидетелями Иеговы, трудно это понять. Вы знаете, что такое трепанация черепа? Именно эту процедуру в ОСБ применяют к «интересующимся людям», которые согласились на «изучение Библии». Конечно, Свидетели делают трепанацию не буквально, но от этого не легче. Я объясню, как это происходит.
Это образная процедура проводится постоянно, но особенно в самом начале, когда изучают с человеком и доводят его до крещения. Образно говоря, «ВиБР» учит людей аккуратно «вскрывать» череп и извлекать из человека все его способности, таланты, желания, – всю его душу, – наполняя образовавшуюся пустоту установками ОСБ, которые в разных ситуациях могут по-разному влиять на психику, эмоциональность и здоровье. На меня эти внутренние правила влияли осуждающе и это походило на войну, где я всегда проигрывал. Я не хотел чувствовать эти мучения, но от них не так легко избавиться. Наверное, подобным образом многие люди страдают от алкоголизма, заглушая стопкой свои проблемы и тревоги. У меня никогда не было проблем с алкоголем, но я такой же человек, как и все. К сожалению, инструментом для подавления чувства вины и негатива, который съедал меня изнутри, я выбрал марихуану.
Мой друг, Андрей Марицой, принёс мне украденную партию марихуаны, и мы её поделили пополам. Я не мог прийти в себя три месяца, пока она не закончилась. Употреблял ежедневно, начинал курить по две сигареты в день, поскольку эффект одурманивания ощущался на протяжении 5 и даже 6 часов. Спустя неделю привыкающий организм потребовал еще большие дозы. И так, благодаря марихуане, в течение трёх месяцев, каждый день (за исключением времени сна) я отключал все свои отрицательные мысли и ни о чём не думал.
А затем примерный Свидетель Иеговы совершил блуд и затесался на дискотеки и в весёлые компании. Наверное, во многом меня тогда спасло то, что много марихуаны я раздал бесплатно на дискотеках и вечеринках. Конечно, после этого я больше никогда в жизни не дотрагивался до наркотиков, и сейчас тем более не собираюсь этого делать. Уверен, что любые наркотики, — это зло (кроме случаев, предусмотренных медициной).
Много лет спустя, вспоминая эту ситуацию с марихуаной и анализируя то время, когда я не являлся Свидетелем Иеговы, с тем временем, когда я им уже стал, мне открылась страшная правда. Еще не будучи Свидетелем, бывали моменты употребления марихуаны, но я никогда не злоупотреблял ей так сильно, как это произошло в бытность Свидетеля Иеговы. Я бы сказал, что раньше это было почти безобидным баловством, – иногда, в компании сверстников. И ничто не влияло на моё эмоциональное, психическое состояние. Но совсем другое дело, когда я стал Свидетелем Иеговы. Вспоминая те “три месяца” после преткновений из-за поведения старейшин, я думаю, что мне просто повезло, что я не подхватил какую-нибудь венерическую болезнь и не опустился до иглы (ведь практически все наркоманы начинают с марихуаны). Просто повезло…
Поэтому, если вы знаете случаи, когда кто-то перестал являться Свидетелем Иеговы и пустился, скажем так, “во все тяжкие”, но до того, как стать Свидетелем, являлся вполне нормальным человеком, не стоит допускать мысли о том, что вот, мол, «так бывает, когда кто-то оставляет истину». К сожалению, находясь в ОСБ, я оказался самым настоящим зомби, которого организация тщательно пыталась замаскировать под обычного, доброго, законопослушного человека. И, действительно, я старался быть таким, чтобы спасти как можно больше людей…
Я не против тех случаев, когда люди, ведущие разгульный образ жизни, преступники, наркоманы, алкоголики, в итоге, став Свидетелями Иеговы, меняют свою жизнь и становятся лучше с точки зрения собственного поведения. Их тоже немало. Но ведь таких случаев очень много не только у Свидетелей. Они есть во многих других похожих религиозных организациях, как, например, у мормонов, пятидесятников, баптистов, евангелистов и т.д.
Во время тех трёх злополучных месяцев мне удалось, находясь под влиянием марихуаны, начать и проводить изучение Библии с моим другом, снабжавшим меня этой гадостью. У меня был частный дом с двумя гаражами, один из которых переделан под летнею кухню. Вот в ней мы и курили, изучали, размышляли и чувствовали, как на нас влияет «святой дух». Если кто-то сомневается или задастся вопросом, как такое возможно, я отвечу только одно: без комментариев. Единственное, что могу сказать: не знаю какой дух и от кого исходил во время таких изучений под кайфом, но впоследствии он стал Свидетелем Иеговы. Правда, по моем постепенном возвращении обратно в собрание, это изучение отобрали и передали другим.
Обратный возврат в ОСБ был очень простым и без последствий. Признался старейшине в своих грехах и начал регулярно посещать собрания. Произошла только одна встреча со старейшинами, на которой они сказали, что я на месяц ограничен в общей молитве. Мы пообщались, и я ответил положительно на вопросы, связанные с тем, настроен ли я и дальше преданно служить организации и регулярно посещать встречи собрания (старейшины были из числа тех, кто оказался замешан в эпизоде со строительными материалами).
Через месяц я даже заполнил заявление на подсобное пионерское служение. Вроде бы казалось, что моя жизнь в ОСБ налаживается и появился хороший настрой с будущими целями, например, начать общее пионерское служение. Ну да, произошли такие неприятные ситуации, но жизнь продолжается, перелистывая страницы и отсылая их в небытие. Но также, как мы не способны повлиять на погоду, я не мог предугадать надвигающиеся черные тучи, которые несли с собой новые события и повороты жизни.
Следующею серию событий я бы назвал просто – “Санта-Барбара”.
САНТА-БАРБАРА
Сразу хочу сказать, что все имена изменены из соображений этики, чувств и личных соображений.
Один из старейшин, по имени Виктор, стал мне помогать, скажем так, духовно. Это общение с Виктором привело к тому, что мы очень сдружились, всегда помогали и выручали друг друга. Виктор был одним из тех старейшин, который связан с эпизодом со стройматериалами. Хотя в то время я подыскивал работу, я не стал просить его взять меня обратно в строительную бригаду. Не хотелось опять с ними работать. Зная о моей ситуации, жена Виктора помогла мне найти работу.
Его жену звали Светлана. У неё была подружка Лена, которая занималась, небольшим бизнесом и срочно нуждалась в продавце на местном рынке. Ну что же, можно попробовать себя и в торговле. Работа оказалась очень интересной и необычной. Я трудился только с утра и до обеда, и никогда не чувствовал такой усталости, как на стройках. Началось весьма бурное общение нашей “троицы”: я, Светлана и Елена. Это общение вылилось в крепкую дружбу. Совпало всё: наши взгляды, чувство юмора, привычки, и я до сих пор не встретил таких друзей, кроме моей супруги.
Начиналось наше общение на моем рабочем месте, но со временем нам этого оказалось мало. Всё происходило неосознанно, дружба диктовала свои естественные требования и желания. Мы стали всё чаще встречаться после работы, в свободное время. Не подумайте ничего плохого, это была светлая дружба, чистая дружеская любовь, без каких-либо дурных мыслей или мотивов. Но здесь мне придется честно признаться: чистой дружба оказалась только вначале. И грянул гром!
Это произошло после летнего трехдневного конгресса, проходившего на стадионе в самом Кишиневе. В тот момент мы с Еленой стояли на автостанции в ожидании автобуса, чтобы добраться до нашего города. Я что-то ей рассказывал о впечатлениях от конгресса, но она вдруг оборвала мои слова фразой: «Руслан, есть очень серьезный разговор, надо поговорить». И тут же она спросила меня: «Что бы я сделал, если бы Светлана влюбилась в меня?»
В первые доли секунды я почувствовал внутри нечто приятное, не осознавая серьезность вопроса. Просто любые положительные качества, внимание, комплименты вызывают у людей теплые чувства. Но в следующую секунду все стрелки приборов перестали функционировать и двигатели нашей дружбы заглохли прямо в полете. Это было началом падения и катастрофы нашего самолета – дружбы и общения. Вероятно, при других обстоятельствах все бы благополучно закончилось “хэппи-эндом”. Но я попал в очень сложную ситуацию, в которой не мог понять, что делать и как быть. Молодой, наивный, доверчивый, без жизненного опыта, семьи, детей должен сейчас ответить на вопрос, что бы он сделал, если бы Света влюбилась в него.
Грамматический союз «если» был привнесен специально, чтобы проверить мою реакцию. На самом деле всё оказалось печально и сложно. Получается, что Светлана, супруга старейшины Виктора, у которой двое маленьких детей, а она сама – духовный пример для подражания, влюбляется… Может быть, если бы подобная ситуация произошла не в ОСБ, я бы просто послал всех куда подальше со своими чувствами. Но я был полностью связан с правилами организации, где всегда нужно искать руководства в журналах и «библиотеке», чтобы понять, как поступить. Ситуация вышла из-под контроля, когда я решился на то, чтобы рассказать старейшинам о случившемся, ведь в литературе Свидетелей Иеговы подобный шаг с моей стороны преподносился как проявление любви и помощи другу. О моем намерение подойти к старейшинам я поведал Елене. Впоследствии Светлане и Елене удалось удержать меня от общения со старейшинами на эту тему. Они меня попросту предупредили, что если я это сделаю, Светлана покончит жизнь самоубийством.
Это уже больше походило на некий шантаж, удерживающий меня на расстоянии от старейшин. В принципе, я и сам не хотел так называемых разбор-полетов” на заданную тему. Ограничив общение с сестрами, я подумал, что все как-то уладится и забудется. Но этого не произошло.
Примерно через три месяца я получаю одно письмо от Светланы. Знаете, это было очень похоже на эпизод из фильма “Служебный роман”. Очень похоже. Я опять столкнулся с ситуацией, в которой не мог найти выхода из неприятных и запутанных обстоятельств. Поскольку в литературе и библиотеке «Сторожевой Башни» я так и не нашел советов по принятию правильного решения, то решил пойти на крайние меры.
Сразу хочу сказать, что я поступил очень резко, жестко и подло. И до сих пор чувствую вину за свой поступок. И даже если кто-то скажет, что это не так, все равно это именно так. Но что сделано – уже не вернешь и не изменишь. Я решил отдать письмо, полученное от Светланы, ее мужу, Виктору. Не знаю, зачем я это сделал. Если бы было возможным вернуть то время назад, то в здравом уме я бы сжёг это письмо. Я даже не могу представить ту боль и переживание, которые испытал мужа Светланы.
Суть даже не в правовых мерах, которые могли нагрянуть на моих друзей, а в том, что это личное письмо с откровенными чувствами могли прочитать другие старейшины. Одной из причин, по которой мне казалось правильным поговорить с мужем Светланы на эту тему, была уверенность в том, что он всё-таки не станет обращаться к старейшинам и мы уладим эту проблему молча, между нами, без посторонней помощи. И действительно, спустя сутки Виктор позвал меня к себе домой для обсуждения возникшей ситуации, где мы решили – забыть обо всем, что произошло.
Это и стало началом пробуждения из проклятого “сна”, в котором, словно в кошмаре, тебе нужно спасаться бегством, но страх сковывает все тело, а ноги становятся ватными
Но через неделю, перед встречей собрания, старейшины вызвали меня на ковёр. Я тогда уже несколько месяцев числился общим пионером и являлся ответственным за аудио аппаратуру. Всегда приходил на час раньше до начала собрания. Вот именно в это время меня уже поджидали трое старейшин.
Сама встреча с ними прошла в отдельной постройке возле самого Зала Царства, предназначенной для дежурных. В то время электроэнергию отключали по расписанию, а поскольку встреча со старейшинами совпала с этим временем, то освещение отсутствовало. В небольшом помещении, где мы находились, было очень темно, если не считать одну зажженную свечу и фонарик старейшины, который все время был направлен мне в лицо. Не оставляло полное ощущение допроса времён НКВД. Тон беседы проходил на повышенных тонах с повторяющимися вопросами, которые имели лишь одну цель – выбить из меня признательные показания без применения силы. Как я мог отвечать им на такие вопросы: сколько раз мы целовались, как целовались, где и как обнимались, трогали или не трогали, – если даже мне в мыслях не приходило такое. Да, я признался в том, что наше «неправильное общение» происходило только по стационарному телефону. То есть, это рассматривалось как время, когда мы общались наедине. Но никогда при таком общение мы не затрагивали романтические темы, чувства друг друга, не флиртовали и не совершали ничего подобного.
Больше со старейшинами я не встречался, и они меня не приглашали ни на какую встречу. Единственное наказание, которое последовало, – исключение из рядов общих пионеров с формулировкой, типа, «даже если ты не виноват, ты замешан в этом».
По крайней мере, я понял, что муж Светланы все-таки передал информацию о случившемся старейшинам, раз они подвергли меня столь нежданному и жесткому допросу. В отношении письма так ничего и не известно. На мой взгляд, тема отношений противоположного пола в ОСБ является самой больной и неприятной, если учесть все те страдания и жертвы, на которые идут обычные люди ради той идеи, чтобы угодить Иегове через подчинение правилам организации. Хотя я очень старался соответствовать правилам ОСБ, в то же самое время я мог иметь свое личное мнение по некоторым вопросам, даже если оно противоречило общепринятым установкам. Если говорить о романтических отношениях в среде Сторожевой Башни, я не мог соглашаться с советом, который давался через публичные речи в отношении ухаживания, и задавался вопросом, зачем подходить к старейшине и спрашивать о репутации девушки, если я сам могу это сделать? Библейские примеры в этом отношении не могут быть примером для подражания, учитывая ту культуру и взгляды тысячелетней давности. Безусловно, в Библии много полезных советов применительно к нашему времени, и я в этом не сомневаюсь.
ЕЩЕ ОДИН ПОВОРОТ
Еще до всей этой эпопеи с письмом я размышлял о дружбе с серьезными намерениями, и как все молодые нормальные люди, тоже хотел найти свою половинку. Как-то я поделился с Виктором о том, что мне нравится в собрании одна девушка. Он человек общительный, и мне было легко и непринужденно беседовать с ним, в том числе на тему отношений с противоположным полом. Когда я сказал, кто конкретно мне нравится, его реакция еще больше укрепила нашу дружбу. Дело в том, что эта сестра являлась некрещеным возвещателем. Если бы я подошел с таким разговором к другому старейшине, реакция оказалась бы совершенно иной. У Свидетелей Иеговы не одобряется дружба между противоположными полами с целью вступить в брак, если кто-то из них еще не успел креститься. Но как раз этот момент являлся одной из тех установок, которая меня мало беспокоила. А тут вдруг старейшина одобряет меня словами: да, она классная, давай, вперед. После такой “духовной поддержки” я попытался познакомиться с этой девушкой по имени Алиса. Но не судьба…
После каких-то серьезных отношений с другим братом, из-за которых она пострадала, Алиса не была готова к общению и дружбе. Я настроился подождать. Но на сцене появилась Маша, которая не хочет ждать. Маша такой человек, что ей не нужно потом, ей нужно прямо сейчас. Да, она общий пионер и всем пример. Но…
Наверно, я настроился ждать Алису. Может быть, была другая причина. Не знаю, но в целом, Маша имела все необходимые данные для общения и, может быть, была даже более общительной, симпатичной, серьезной… Но есть поговорка: сердцу не прикажешь. То же самое чувствовал и я, и внутри звучали три буквы – нет.
Маша была из другого собрания, и мы практически не были знакомы, если не считать те моменты, когда случайно виделись между собраниями в Зале Царства. Но таких девушек, как Маша, я больше не встречал. Что я имею ввиду? То ли она срочно желала выйти замуж, то ли по другой причине, но я сразу понял намерения этой девушки. Звонки, которые разрывали мой телефон каждый день по нескольку раз, говорили о том, что на горизонте назревала большая проблема. Я согласился пойти с ней в служение, хотя до этого постоянно отказывал, но она не унималась и продолжала бесконечно звонить. Тогда не существовало мобильных телефонов и определителей номера, но даже если бы они были, это не избавило бы меня от желания иметь под рукой заряженный пистолет с одной пулей)))
Я согласился на служение с Машей с единственной целью – откровенно поговорить и покончить с этим. Просто я вновь попал в ту самую ситуацию, где нужно думать и решать, как всё сделать мягко и безболезненно. Но, учитывая характер, темперамент и тот влюбленный настрой, взгляд и голос, которые демонстрировала Маша, такая задача казалась невыполнимой.
Мы прошли весь участок, но я так и не решился на разговор. Когда мы подошли к месту, где каждому из нас было суждено повернуть в свою сторону, чтобы вернуться по домам, Маша вдруг предложила проводить меня. Это стало настоящим шоком. Когда девушке не нравится парень, а он все равно пытается приклеиться к ней, то её чувства я сейчас ощущал на себе, и от этого становилось очень паршиво. Неторопливым шагом мы проходили перекресток за перекрестком в сторону моего дома. Маша всё время о чем-то говорила, а я не мог избавляться от мысли: как не допустить того, чтобы она призналась в своих чувствах ко мне? Ситуация была идиотской. Во-первых, я не хотел, чтобы разговор дошел до каких-то признаний в любви, поскольку пришлось бы нанести ей боль через мой отказ. Во-вторых, я никогда не представлял такой ситуации, чтобы девушка провожала парня, и от этого было не по себе. Наконец то, Маша выдавила слова о том, что дальше не пойдет, и засунула руку в свою сумку, чтобы достать… Догадайтесь, что?
Я стал свидетелем того, как работает система инквизиции ОСБ, которая имеет лишь одну цель: подавить и устранить любой признак инакомыслия
Она вынула ту самую вещь, которая, наверное, у бывших Свидетелей порой снится в кошмарах. Блокнот для записи в служении. Блокнот – это первое, что ассоциируется со Свидетелем, особенно пионером. И тут меня осенило, и я понял как мне выкрутиться из этого любовного лабиринта. Держа в руке блокнот, Маша начала перечислять дни и часы, но записаться со мной на следующее служение у нее не получалось, ведь я уже твердо решил пойти на обман. Я говорил, что уже записан на эти даты с другой сестрой. И о Боже, свершилось! Наконец, Маша задала вопрос, к которому я и пытался ее подвести: Да с кем же ты записался в столь частое служении, по времени совпадающее с моими предложениями? Я ей не просто ответил, что записался с Алисой (некрещеным возвещателем), да ещё и солгал про любовь и планы между нами. После этого мы развернулись и пошли каждый в свою сторону.
К сожалению, или к счастью, – я точно не могу сказать, – но Маша исчезла. Она исчезла буквально. Никто из Свидетелей Иеговы больше не встречал общего пионера Машу. Почему я сказал “к счастью”? Спустя месяц после её исчезновения, я и старейшина Виктор поехали в маленькую деревушку, откуда она была родам. Я переживал о случившемся и боялся, не сделал ли человек с собой чего-то нехорошего? Мы нашли ее дом и поговорили с ее мамой. Из разговора я понял, что с ней все в порядке. Маша просто ушла из этой организации. Молодец, девчонка! Смелая, напористая, прямо Жанна Д’Арк! Взяла и ушла. Я не знаю, как сложилась ее дальнейшая жизнь, но надеюсь, что она нашла своё счастье в жизни.
Все вышеописанные события происходили одновременно. Но случай с супругой старейшины, которая влюбилась в меня, и ее мужем, который являлся моим лучшим другом, полностью выбил из сил. С Виктором мы поговорили еще раз, и это была последняя наша беседа. Он произнес одну фразу, соответствующую мышлению в ОСБ: может быть, в новом мире, через много сотен лет, когда мы станем совершенны, тогда и начнем здороваться и общаться. То же самое, почти под копирку, я сказал Елене после вопроса о том, что сделаю, если Светлана любит меня, и готов ли я взять её в жены с детьми? Это выглядело смешно, и я ответил, что, мол, наступит новый мир, тогда и посмотрим, может быть, женюсь на ней. А пока ни-ни, надо служить, служить и служить…
В те годы накал страстей, связанный с Армагеддоном, зашкаливал по всем параметрам. Да плюс еще все эти события, произошедшие со мной. Я находился в унынии и депрессивном состоянии. Вероятно, если бы я остался в Молдове, то перестал бы ходить на собрания Свидетелей Иеговы, или ушел бы из организации еще тогда, в 90-е. Мне больше не хотелось видеть тех людей, о которых написал выше, но, поскольку, собрания проходили в одном месте, не видеться было невозможно. Поэтому, когда мне предложили на время уехать в Россию, я воспользовался удобным случаем. Так мне удалось перелистнуть еще одну страницу моей жизни.
ЖИЗНЬ В РОССИИ
2000 год, Москва.
Приехав в столицу с моим другом, тоже Свидетелем, я влюбился в этот город. Хотя Москва очень шумная и суетливая, но мне хотелось понять этих людей, какие они, ведь в России я оказался впервые.
Через три месяца мне пришлось полностью переосмыслить собственные обстоятельства из-за влияния ОСБ, которое прививало мне фанатичный настрой: не пропускать собрания, регулярно проповедовать, избегать дружбы с миром. Всё это влияло на «обученную совесть», а любое отклонение от норм вызывало чувство никчемности и тревоги. А поскольку специфика нашей работы была связана со строительством, после которой еле доползаешь до кровати, да ещё напарник не горел особым желанием посещать собрания, то я принял решение об отдельном проживании и поиске новой работы. Здесь это не проблема, ведь, как говорится в одной поговорке, Москва всех кормит.
Очень быстро я попал в строительную бригаду, где работали самые разные люди, в том числе финны, англичане и американцы. Было очень весело и интересно. В связи с этим хочется поделиться одним соображением, которое помогло мне понять, почему некоторых так тянет в Вефиль или любой другой вид полновременного служения, связанного с полным обеспечением от организации.
Когда я начал жить и работать в строительной бригаде, то весь мир вокруг будто остановился. Не знаю почему такое чувство, но попробую объяснить. За тебя все делают, стирают, убирают, моют, готовят и ещё развлекают. Окружение тоже не вызывает никаких беспокойств, в противовес «мирской» работе, где всегда нужно быть в напряжении и терпеть людей из этого мира. Ещё большим плюсом является служение, а именно норма в 10 часов – этого достаточно, главное не меньше. Нет никаких библейских основания для такой нормы, но если не сдашь, то это плохой показатель твоей духовности. Если честно, бывало, что не хватает часа или полтора, и в таких случаях я просто «рисовал» цифру 10 и всё в ажуре.
Во время работы на Михалковской, я получил первое назначение в город Ухта, Республика Коми. Бригада выдалась очень дружная и общительная. В то время я не встречался с какими-то конфликтами или проблемами. К примеру, иногда бригада брала с собой одного некрещенного возвещателя с гитарой из местного собрания, и вечер превращался в застолье, где алкоголь тёк рекой, а мы все хором пели песни. Я всегда удивлялся, что соседи не вызывали полицию, ведь мы веселились, довольно шумно – музыка и танцы допоздна. Если бы наше поведение рассматривали на правовом комитете, то наверняка нас сразу же отправили бы домой.
В Ухте к нам приезжала какая-то большая «духовная» шишка из США. Точное имя я уже не помню, но “приютили” его по высшему разряду – сняли лучший номер в гостинице со всем пакетом услуг, от завтрака в постель до шикарной сауны. Вот и пригласили нас в эту сауну для духовного ободрения. Когда мы подъехали к гостинице на нашем микроавтобусе, руководитель стройки, брат Туомо (из Финляндии), неожиданно начал нас инструктировать по поводу охраны и персонала гостиницы. Мы не должны были никому говорить, что являемся Свидетелями Иеговы, запрещалось проповедовать и так далее, поскольку персонал принимает американского гостя не за того, кем он является на самом деле. Он якобы прибыл для решения каких-то задач, а сложившиеся обстоятельства показывают, что Иегова всем руководит. Поэтому не стоит напрягать ситуацию…
Сауна оказалась просто класс, сервис на высшем уровне. Из общения с американским братом я понял, что эта “птичка” международного масштаба, которая участвовала в организации подпольных собраний в тех странах, где деятельность ОСБ под запретом. Я помню, что перед самой встречей надзиратель бригады Туомо очень заинтриговал нас тем, что заявил: «Подумайте о каких-нибудь вопросах, ведь в России брата такого уровня вы вряд ли встретите». Да, это действительно уже другой уровень в пирамиде Сторожевой Башни, с совершенно иным уровнем комфорта жизни и приятного времяпровождения за счёт пожертвований бабушек пенсионерок. Жизнь на таком уровне и с таким привилегиями ещё сильнее удерживает человека, и многим реально трудно от этого отказаться. Анализируя его рассказы, я сделал вывод, что бывший филиал, который осуществлял свою деятельность из пос. Солнечный, до сих пор находится в России, но с обновлённым персоналом на какой-нибудь охраняемой частной территории в виде дорогих коттеджей, и завуалирован под некую структуру или фирму, якобы занимающуюся обычной работой во благо россиян.
В общем, в Ухте было весело и интересно. Потом получил следующие назначения: в город Череповец, в Москву, Подольск и снова в Череповец.
В Череповце было незабываемо, когда надзирателем бригады назначили брата из США, который общался только с помощью переводчика. Это как в анекдоте про КГБ. Приехал агент к чукче в поисках упавшего с деньгами самолёта, и говорит через переводчика: будешь застрелен, если не признается, где деньги. Испугавшись, чукча отвечает: я закопал деньги за юртой. Переводчик тут же передает агенту: можете стрелять, я все равно не скажу. Но в нашем случае из-за переводчика мы построили сооружение, которое отняло у нас много сил, времени и средств. Более подробно об этом, я рассказывал в интервью Сергею Радченко. Посмотреть можно по ссылке ниже: