ПРЕДИСЛОВИЕ
Моё первое знакомство со Свидетелями Иеговы произошло примерно в 2001 году. Я как-то пришел домой со школы, тогда я заканчивал 11 класс, и в это время у нас на пороге стояли Сорокин Иван (наверное, многим знакомо это имя из видеоблога на “Ютубе” Руслана Чебан), и одна пожилая сестра Валентина Мочалова. Они о чём-то разговаривали с моим отцом. Меня тогда тоже о чём-то спросили, но мне это было неинтересно, и я торопился — надо было идти на тренировку. К тому же, я никогда не интересовался Богом, и тем белее религией, всегда считал себя атеистом.
После окончания школы я поступил учиться в университет в УГТУ-УПИ имени Бориса Ельцина в Екатеринбурге. Но не доучился, хотя в школе был хорошистом, а в Екатеринбурге, почувствовав себя свободным от родителей, связался с не с самой лучшей компанией и из-за пропусков учебы в конце третьего курса был отчислен, и сразу же ушёл в армию на целых три года.
Затем вернулся домой, опять поступил учиться, только уже в Тюменский Нефтегазовый университет на заочное отделение. Женился. И начал работать в сфере отделки — установки окон, дверей, натяжных потолков и т.д. И именно в связи с моей новой деятельностью произошла вторая встреча со Свидетелями. Оказалось, что мой начальник — Свидетель Иеговы.
В то время у меня начались конфликты с женой, проблемы со здоровьем у отца (он к тому же еще и начал сильно пить), и на фоне переживаний я как-то разговорился со своим руководителем Семеном Сучковым, и тот мне начал говорить что-то про Библию и Бога. В итоге у нас разгорелась дискуссия примерно на час, а может и два, где он говорил о своём, а я о своём — о неверии в Бога. Однажды я уже пытался читать Библию, — не помню точно, но вроде Синодальный перевод, — и начал с Бытия, но в итоге мне это показалось неинтересным, да еще написанным каким-то сложным непонятным для меня старославянским языком, и я забросил это дело.
В 2012 году, в сентябре мой отец умер от рака гортани, отношения с женой в конец разрушились. Порой я начал злоупотреблять алкоголем, находясь в состоянии стресса. Помню разговор с отцом перед его смертью, когда он был уже болен, да ещё с похмелья. И я спрашиваю его, почему ты пьешь? Ты же видишь, как тебе от этого плохо? Он ответил, что всего в этой жизни достиг, вырастил четырех детей, и что теперь, как хочет, так и живёт. Что это его жизнь. Я спрашиваю, а разве тебе приятно так жить? Разве не лучше радоваться жизни? Участвовать в воспитании внуков, радоваться, наблюдая, как они растут и развиваются? Он мне ничего не ответил, просто молча посмотрел на меня. И тут я увидел его глаза — там была пустота, и это навсегда отобразилось в моей памяти. И тогда меня впервые посетили мысли о том, что человек прожил насыщенную жизнь, много сделал хорошего окружающим, а сейчас — пустота.
Спустя примерно месяц он умер. Похороны проводили в мусульманских традициях, по настоянию родственников, всё по правилам, даже укладывали в землю тело по старшинству ближайшие родственники-мужчины, — один у изголовья, второй у туловища, а я был у ног отца. После погребения тела мула начал читать молитву, похожую на пение, вот этот завывающий гул на арабском языке, или каком-то там, точно не знаю. В тот момент я молча смотрел в небо, погода была солнечная, но ветреная и холодная. Я стоял и плакал, в моей голове мелькали тысячи мыслей, это была очень сильная боль утраты, сожаление, что не всегда был хорошим сыном, мысли о том, где отец теперь? Неужели это всё? А может есть какая-то жизнь после? Видит ли меня отец оттуда, с неба, — вдруг и правда существует тот мир? Может Бог существует? И какой смысл жизни, если я всё равно умру, и неважно кто я — хороший или плохой, бедный или богатый, — конец-то у всех один.
После похорон прошло почти четыре месяца, прошел Новый год, к тому времени Семен Сучков перестал заниматься ремонтами, и тогда я открыл своё ИП и стал работать сам на себя. Когда Семёну понадобился дома натяжной потолок, он решил обратиться ко мне, но никак не мог меня застать, потому что я перепутал день с ночью, находился в депрессии — днем спал, а ночью сидел за компом, забивал фразу «в чем смысл жизни?», находил много разных вариантов ответов, но как-то меня всё это не устраивало.
В тот момент я находился, можно сказать, в таком же состоянии, как Печорин из произведения Лермонтова «Герой нашего времени». Мои рассуждения были схожи с его словами перед дуэлью: «Пробегаю в памяти всё мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? Для какой цели я родился?… А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… И, может быть, я завтра умру!… и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И то, и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? А всё живешь — из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!»
У меня даже были суицидальные мысли, но любовь к матери и родным и понимание того, какую это боль принесёт им, останавливали меня.
И вот я пришёл на работу, Семён спрашивает, ты куда пропал? А я такой сонный, унылый, разбитый, так и сказал, что перепутал день с ночью, сидел в инете, читал про смысл жизни. И тут он мне протягивает брошюру именно с этим названием (которая на данный момент в списке запрещенных). Говорит, почитай, может, что интересное найдёшь. Потом он давал мне другие публикации («У истоков жизни», «5 вопросов, требующих ответа», «Эволюция или сотворение», что-то ещё). И как-то это меня заинтересовало. Я читал их, а позже Семен предложил мне изучать Библию по книге, и я согласился. Потом ходил на собрания, знакомился со Свидетелями Иеговы. Ощутил всю эту бомбардировку любовью. И задумался: разве могут люди, которые вроде умные, успешные, не какие-то там бабки и старички, верить в чушь? И постепенно проникся доверием к ним.
Позже, когда прозрел и был исключён, я стал задаваться вопросами, почему попался на удочку? Ответ прост — это моя необразованность в плане логики, и, конечно же, тяжелое эмоциональное состояние. Именно в таком состоянии можно стать жертвой манипуляторов и собственных логических ошибок. Я с детства имел радужные представления о преданных друзьях, жене, кровных узах. Но всё это рушилось на моих глазах. Друзья, как оказалось, не друзья, но это отдельная история… Жена не та, что я представлял. Родственники, когда мой отец запил, многие отвернулись вместо того, чтобы помочь (хотя теперь я осознаю, что тогда не они отвернулись, а отец сам их не подпускал к себе).
Ошибка родственников в том, что они начали противиться моим визитам к Свидетелям Иеговы, и как-раз это сыграло на руку манипуляторам. Тогда я даже обиделся на одного своего дядю, что он вместо того, чтобы помочь, в моём лице чему-то научить молодое поколение, наоборот оттолкнул меня. А тут посторонние люди пытаются оказать мне психологическую поддержку. Сейчас я его, конечно, не осуждаю, и прекрасно понимаю.
И вот я пришёл к выводу, что все мои мечты и представления о жизни — это просто детские сказки, реальность — она другая. Но когда у Свидетелей Иеговы я ощутил на себе бомбардировку любовью и пропаганду об их уникальном образе жизни, их «крепких» семьях и отношениях между друзьями, то мои чувства заиграли, я ожил: неужели это не детские сказки, и такая жизнь возможна?
У Свидетелей Иеговы я ощутил на себе бомбардировку любовью и пропаганду об их уникальном образе жизни
Сейчас я понимаю, что эта организация просто манипулирует людьми на естественных человеческих желаниях, но тогда до такого понимания было ещё далеко.
Итак, в феврале 2013 года мы встретились с Семёном, открыли оглавление книги «Чему учит Библия» и он предложил выбрать самому, с какой главы начнём. Конечно, я выбрал «Где находятся умершие». Я не мог смириться с тем, что больше никогда не увижу отца, и поэтому принял это учение, потому что оно совпало с моим желанием.
Мне всё нравилось. Я читал, изучал, обсуждал, в итоге прочитал Библию целиком примерно за две недели. Конечно, просто прочитал, как литературную книгу, не исследуя глубоко. Были вопросы? Да. Мне давали на них ответы, и эти ответы меня вполне устраивали. Правда, вопрос с кровью я так до конца и не понял. Учение о 1914 годе я исследовал, всё казалось логичным, все эти перекрёстные ссылки о временах и сроках — всё логично. Единственное, что вызывало сомнения — а точно ли в 607 году до н.э. произошло разрушение Иерусалима? Ответа я так и не получил. А так как основные учения, которые доносят Свидетели Иеговы, соответствуют Библии (хотя сейчас я понимаю, что их можно оспорить, если изучать не с помощью отдельных стихов, а в контексте), и люди передо мной такие хорошие, уважаемые, не бедные, имеющие статус в обществе, — такие, к примеру, как Семён Сучков, Андрей Воробьев, Иван Сорокин, Андрей Сазонов (с которым я познакомился позже, переехав жить в Урай), то неужели они будут врать или заблуждаться? Плюс ко всему, уже тогда меня поучали смирению, мол, со временем Иегова даст мне всеобъемлющие ответы на вопросы и полное понимание. И в результате логических ошибок в собственных же умозаключениях, я проникся почти что «слепым» доверием к организации, не заметив, как постепенно Библия отошла на второй план, подменив собой постоянное изучение публикаций ОСБ.
До конца лета 2014 года интерес к учениям Свидетелей Иеговы не отличался постоянством — то вообще не изучал, то ежедневно по несколько часов. В конце концов, я решил, что, либо я с Богом, либо с Сатаной. Либо прекращать «изучение Библии», либо менять свой образ жизни. В тот период я и выпивал чрезмерно, и курил, и имел отношения с девушками после развода с первой женой в мае 2013 года (хотя с бывшей женой виделся чаще, чем с кем-то знакомился). И всё это, конечно, осуждалось и вызывало у меня чувство вины. Помню, когда у меня возникало сильное желание пойти посидеть с друзьями, где выпивка, или с женой, я лежал на кровати, и говорил про себя: «Прочь, Сатана». Но это помогало временно, а потом опять срывался, мог напиться или встретиться с девушкой. Я стал размышлять: надо ведь избавляться от этого, надо вырвать то, что становится преткновением. Но за свою жизнь у меня не было другого круга общения, и я решил — чтобы избежать их влияния нужно просто переехать в другой город.
В сентябре 2014 года я переехал в г. Чайковский Пермского края, где находился мой друг детства. Там я нашёл местное собрание, которое очень отличалось от собрания городов Югорск и Советский тем, что там практически не было молодёжи, а в основном люди ближе к сорока, пожилые и старики. Со мной там продолжил изучение по книге служебный помощник Михаил, который не смог мне ответить по Библии, почему крещение должно быть всенародно. Он приводил разные сравнения и доводы, но не сам библейский текст. Меня это смутило, потому что Свидетели Иеговы всегда говорили, что их учения основаны на Библии. Из-за некоторых обстоятельств спустя два месяца мне пришлось вернуться в Советский, где со мной продолжил изучение Семён Сучков.
И однажды, он пригласил меня поиграть в боулинг, где познакомил с двумя специальными пионерами из города Урай, а после предложил мне не возвращаться в Чайковский, а попробовать остаться в Урае. Я согласился, тем более что это всего в 2-4 часах езды на машине от города Советский (в зависимости от состояния дороги из-за влияния времени года и погоды). Так началась моя новая страница в жизни после переезда в город Урай.
Становление как часть организации
По приезду в Урай, я нашел работу, снял жилье площадью 12 кв.м., которое состояло из маленькой комнаты и компактного помещения с душем и туалетом. Стал посещать встречи собрания, знакомиться с возвещателями. Изучение со мной Семен передал спецпионеру Денису Орлову. Летом 2015 года, я побывал на региональном конгрессе Свидетелей Иеговы в городе Тюмень.
Вся та атмосфера, которую я видел, производила на меня огромное впечатление. В нашем собрании города Урай, всегда было весело, такие люди, как Денис Орлов, Борис Воробьёв (а позднее, когда их переназначили, к нам приезжали такие же активные спецпионеры) зажигали всё собрание, постоянно проводя спортивные мероприятия на выходных, а также танцы и совместные вечера. Позднее стали организовываться походы на природу.
Лишь спустя время, я узнал из книги для старейшин, что подобное прописано в инструкциях организации.
В ноябре 2015 года, со мной закончили изучение по книге «Сохраняй себя в божьей любви», сказав, что теперь я всё знаю, и всё зависит от меня, от моих дальнейших шагов. Но к служению не допускали, потому что у меня были проблемы с курением. Я бросал, спустя время опять срывался, и так по кругу. Говорили, что должно пройти достаточно времени, чтобы точно убедиться, что я соответствую. Наконец, спустя примерно полгода, после того, как я прошел две книги для изучения, со мной провели собеседование, и в конце июня 2016 года я стал некрещенным возвещателем.
Да, тогда я горел служением, пробовал служить как можно больше, старался ездить в необработанные территории, в так называемые отдаленки, с группой возвещателей, которую организовывали специальные пионеры, за которыми была закреплена эта территория для обработки. И спустя еще примерно полгода, 18 февраля 2017 года я крестился как Свидетель Иеговы на районном конгрессе в г. Югорск.
История о преткновениях, женитьбе на СИ и правовых комитетах
Сейчас я хочу рассказать о немногих «преткновениях», как принято говорить у Свидетелей Иеговы, о том, как я закрывал на это глаза и каковы были последствия.
Возможно, первое, что стало откровением, так это то, как некоторые братья и сестры в собраниях, находясь по многу лет в организации, не могли четко сформулировать мысль и дать комментарий на встрече собрания. Ну ладно, тут понятно, у каждого могут быть на то свои причины. Но когда я начал ходить вместе со всеми в служение, то стал замечать, что вели себя некоторые крайне нетактично, навязываясь людям, когда те реально были заняты. А некоторые порой проявляли настоящую неприязнь к людям, которые относились к нам негативно, или когда встречался пьяный человек. Тогда я задавался вопросом: неужели нельзя понять их? Они ведь нуждаются в помощи и такое лицеприятие тут совсем неуместно. Очень удивляло, что у многих Свидетелей Иеговы со стажем и опытом в организации не развиты навыки общения с людьми и нет ни одного «изучения Библии». Не хотелось бы хвалиться, но могу констатировать факт, что за шесть месяцев моей проповеди перед крещением, у меня была сотня повторных посещений и уже несколько изучений Библий. Размышляя об этом, я думал: а что происходит? Настоящая ли любовь у моих соверующих ко всем людям?
Привел я как-то на собрание парня, который увидев происходящее, начал нагло без утайки насмехаться над тем, что там происходит. Это очень многих задело. А от одного брата (служебного помощника, который в организации уже 20 лет) я даже услышал: оставь его, с такими бесполезно. Но я не оставил, и в итоге тот парень начал изучать со мной Библию и стал регулярно посещать собрания и даже молиться Иегове.
Потом я нашел пожилого дядьку, у которого были проблемы с алкоголем, и про него мне тоже говорили: оставь. Но я не мог понять этого, и в итоге всё-таки начал с ним изучение, и этот человек очень привязался ко мне.
Также я не мог понять смысла служить пионером, если я и так провожу регулярно время в служении, выполняя пионерскую норму, но не являясь им официально. И у меня, в отличии от большинства пионеров, было больше изучений Библии (конечно, не рекордное, поскольку ещё больше было у одной пионерки и спецпионеров). В итоге, мне дал ответ старейшина, что это нужно для того, чтобы ты был на виду. Мол, если где-то понадобится помощь, то районный надзиратель, к примеру, уже будет знать, что можно обратиться ко мне, если я буду в списках пионеров. И спустя полгода после крещения, как это принято по правилам у Свидетелей Иеговы, я взял пионерское (подсобным пионером я так и не побывал). Я всем говорил: беру, потому что хочу побывать на школе пионеров, на встречах для пионеров во время конгрессов и посещения районного, чтобы чему-то учиться и дальше развивать свои навыки служения. Но некоторые меня не понимали, говоря, что побуждением должно быть больше отдавать Богу, на что я отвечал, что я и так отдаю Богу не меньше часов, чем пионер.
Конечно, сейчас я понимаю, что на самом деле статус пионера побуждает людей отдавать больше времени служению, а не наоборот, и что именно этот статус может разделять возвещателей на духовных и недуховных, на имеющих особые привилегии и обязанности. И когда я побывал на встречах для пионеров, я, конечно, был также удивлён, что там ничего нового и особенного нет и в помине, не считая атмосферы того, что это особая встреча для пионеров.
Однажды произошёл случай, когда вместе со мной навестить одного пожилого некрещеного возвещателя пришли три сестры. Одна из них, когда мы от него ушли, поблагодарила меня, что я позвал их с собой, потому что ей не хватало часов до нормы, чтобы выполнить пионерское, и она собиралась писать письма, чтобы эту норму как-то догнать. Но самое интересное было в том, что за два с половиной часа нахождения в гостях она не проронила ни слова. Тогда я задумался, а насколько правильна эта система пионерского служения, что приводит людей к погоне за часами, а не к заботе и искренним побуждениям реально помочь людям?
Наступил момент, когда в организации решили поменять формат встреч. Поскольку ввоз литературы на территорию РФ запретили, то перешли на электронные устройства, и на встречах собрания стали показывать видеоролики для обсуждения. Тогда я подошёл к старейшине и спросил, а где-то можно скачать их, чтобы заранее подготовиться к встрече. На что я услышал, что это доступно только старейшинам, не возвещателям. Ну ладно, думаю, а на следующей день, поделившись этим с сестрой, услышал от неё: странно, эти ролики доступны для скачивания всем в приложении JW Library. (Тогда ещё все только начинали им пользоваться, и до конца не разбирались). И я подумал, а зачем мне так ответил старейшина? Чтобы подчеркнуть свой статус?
Вообще, тема поведения старейшин, это, конечно, отдельный разговор. Но когда я стал уже крещённым и близко сблизился с членами собрания, то часто стал слышать ропот и недовольства в адрес старейшин. При всём том, они не говорили им о своих претензиях в лицо, а делились со мной. И постепенно я стал познавать всю внутреннюю кухню организации, которая отличалась от той пропаганды, когда я «изучал Библию», и оправдывалась постоянно несовершенством членов собрания. И постепенно, я стал замечать, что на встречах ничему новому не учат — всё одно и то же.
Порой я даже не готовился к собранию или на подготовку уходило 15-20 минут, чтобы прочитать статью для изучения. Один раз я решил разнообразить так называемое семейное изучение, и предложил присутствующим подготовиться к статье таким образом, чтобы сначала зачитывать вопрос, отвечать на него, а уж после смотреть, что написано в абзаце «Сторожевой башни». И как это ни странно, многие давали правильные ответы, не читая журнал, а потом смотрели, что написано и «гордились» этим. И ни один человек даже не задумался, — хотя я могу и ошибаться, но за себя скажу точно, что я даже не задумался серьёзно — о феномене «шаблонного мышления». Это лишь спустя время после исключения я узнал о таком методе, как черная риторика, и вообще о методах внушения и манипуляции.
Это лишь некоторые случаи, которые вызывали недоумение. Для многих бывших Свидетелей Иеговы эти ситуации, как я понимаю, знакомы, всё как и у всех, это тенденция в собраниях по всему миру. Можно писать больше, но не буду слишком переутомлять читателей. Но есть, так сказать, и личные моменты в моей истории.
Спустя полтора месяца после того, как я стал некрещенным возвещателем, у меня произошёл интим с одной крещенной сестрой, которая на данный момент является моей женой. У нас с ней к тому времени было близкое общение, в основном по телефону, которое переросло в симпатию, и в один вечер мы оказались наедине, в итоге я остался у неё с ночевкой, где всё и произошло. Проснувшись, я сломя голову побежал домой, меня мучало чувство вины перед ней и Богом, я был в панике оттого, что согрешил. И в тот же день сообщил об этом старейшинам. Они встретились со мной, провели беседу, я со слезами на глазах открыто обо всём рассказал, поскольку свято верил, что они назначены самим Иеговой. Исключить меня не могли, так как я не являлся крещенным Свидетелем Иеговы, но и лишать права оставаться некрещенным возвещателем не стали. Ограничили меня с заданиями по «Школе» и в даче комментариев. С той сестрой провели правовой комитет и вынесли ей порицание, личное, без объявления в собрании, поскольку об инциденте никто не знал. Нам обоим дали совет прекратить всякое общение друг с другом. Я старался как мог, не общался с ней и спустя время нам вернули наши преимущества в собрании.
Я задумался, а насколько правильна эта система пионерского служения, что приводит людей к погоне за часами
Читал ли я отступническую литературу и видел ли критику в адрес организации? ДА, еще будучи изучающим, я натыкался на новостные сюжеты в СМИ, но сами знаете, какие у нас СМИ, как они всё искажают, лишь пробуждая тем самым интерес к организации. Также я видел видео Виктора Корецкого, но особо не понял их сути, не поверил, потому что в тот момент я был окружён «любовью», не понимая, что на мне попросту делают часы. Я даже начинал читать книгу Реймонда Френца «Кризис совести», но не дочитал до конца и тоже не поверил. Точнее, некоторым вещам поверил, но списал всё на то, что организация меняется, и сейчас такого не происходит. И когда поделился этим со старейшиной, он посоветовал не читать отступников: там только ложь! И я слепо этому поверил, к сожалению…
Как-то наткнулся в Ютубе на канал бывшего пятидесятника, который разочаровался в своей религии и ушёл. Поскольку он не отступник от Свидетелей Иеговы, то я решил, что на это нет запрета, почему бы не посмотреть? Его канал называется «Искатель Мудрости», где он поднимает вопросы о Библии, о вере в Бога, молитве и т.д. И они побудили меня задуматься о своей «родимой» организации. Это бы лишь первый шаг к тому, чтобы начать задумываться, и откинуть слепую веру в сторону, причём без помощи «отступников». Те вопросы, на которые я не получил когда-то четкого ответа, и которые со временем просто забылись (под натиском объёма информации от ОСБ и ритма жизни) начали всплывать в моей памяти.
Но вернусь в январь 2017 года. Меня уже сняли с ограничений, ведь, со слов старейшины, я «прощён Иеговой». Я стал задумываться о крещении, подходило время февральскому конгрессу. 12 февраля я сказал о своём желании креститься старейшинам, и в последующие трое суток со мной провели собеседование на крещение, которое я успешно прошёл, но было одно НО…
Я опять сорвался и закурил, при этом у меня было сильное желание наконец-то креститься, и я решил, что если меня допустят до крещения, то я точно брошу курить. Сейчас мне интересно, как же святой дух присутствует в организации, если даже в день перед крещением с утра я выкурил две сигареты? Значит моё крещение недействительно? И значит меня не могли исключить, как крещённого Свидетеля Иеговы, и получается лишение общения ко мне не применимо? Думаю: если сказать об этом старейшинам, они просто не поверят. А если поверят, то не станут объявлять, что моё крещение недействительно, это им просто не выгодно.
Конечно, как я и планировал, примерно в течение двух месяцев я в очередной раз бросил курить, а спустя полгода после крещения взял общее пионерское.
Итак, с 1 сентября 2017 года я общий пионер, имеющий цель разобраться с тем, что происходит в моей голове. Как-то так.
После просмотра видео бывшего пятидесятника, я уже не боялся смотреть видео отступников, решив для себя, что если там ложь, то с этим можно разобраться. Я даже молился Иегове, прося, чтобы он помог мне не сомневаться в истинности религии, в которую я попал. Сначала я наткнулся на канал, поднимающий вопросы «переливания крови», и впервые в жизни узнал о таких понятиях, как логические ошибки. После я увидел на своей странице ВК в новостной ленте странные ссылки, которыми делился Руслан Чебан. Перейдя по ним, я попал на группу под названием «За стенами Сторожевой Башни». Я позвонил Семёну Сучкову, спросил, всё ли в порядке у Руслана, на что он ответил, что тот стал отступником, с ним общаться нельзя, и я должен его заблокировать и не читать ничего отступнического, со стола демонов или Сатаны, как это называется у Свидетелей Иеговы.
Руслана к тому моменту я знал, мы с ним несколько раз пересекались в общих компаниях и немного сотрудничали по работе, очень редко. Я знал, что он бывший старейшина, и за время нашего короткого знакомства он произвёл на меня хорошее впечатление. И я тем более задумался, что человек столько лет провёл в организации, — почему же он ушёл? И вопреки всем запретам, позвонил ему якобы по работе. Сначала так и сказал, но после просто спросил: «Руслан, как ты?» Он ответил, что у него всё хорошо, и ещё сказал: «Если хочешь, ты можешь сам исследовать всю информацию, которая есть в Интернете». В общем, и весь разговор, коротко и ясно.
И уже с ноября месяца я начал смотреть и штудировать всё подряд. Но что более всего меня потрясло, так это понимание того, что «Божья организация» покрывает педофилов. Ну и постепенно открывающаяся остальная информация повергала меня в шок. В общем, к началу 2018 года я уже находился в состоянии стресса, депрессии и страха… А что же дальше? Меня ведь обманули, и я сам искренне занимался тем, чтобы вовлечь в эту СЕКТУ, в этот всемирный обман других людей, и даже родственников. И главный вопрос вернулся: «А в чём же тогда смысл жизни?»
Я очень полюбил наше собрание, там есть реально хорошие, добрые и порядочные люди, но они находятся в заблуждении. Я уже понял, что могу потерять это всё.
К тому времени, я возобновил общение с той сестрой, с которой нам запретили общаться. Я сталкивался с тем, что старейшины делали мне замечания, указывая на стихи из Библии, где говорится быть послушными и покорными старейшинам во всём. Но я спорил с ними, и им это не нравилось.
В конце 2017 года я предложил сестре серьёзные отношения с целью вступления в брак, а если нет, то тогда прекращаем общаться, потому что было бы неуместно развивать романтические отношения, которые окончатся тем, что мы окажемся не нужны друг другу. Она согласилась, но при условии, что пока об этом никто не узнает, кроме старейшин. Я сообщил об этом старейшинам, и они перестали нам давать советы не общаться.
И, конечно, я не смог сдержаться, чтобы не обсудить с близкой мне сестрой некоторые вопросы относительно организации, которые я узнал. В итоге, мои сомнения были приняты в штыки, о них стало известно еще паре сестер из собрания, одна из которых решила со мной поговорить. Я отказывался, но она настаивала, и при встрече я поднял некоторые вопросы. Результат тот же – в штыки. И итог всего – об этом узнали старейшины.
Они встретились со мной, чтобы обсудить мои сомнения, и сказать, что я больше не могу служить общим пионером. Старейшина и специальный пионер из города Иваново, Леонтьев Михаил, предложил мне помощь в обсуждении моих вопросов. К тому моменту я уже прочитал книгу для старейшин и знал, что если я не буду распространять сомнения по собранию, то меня не тронут, то есть не исключат из собрания. Махаличев Николай, спецпионер и старейшина из города Череповец, который, если я не ошибаюсь, лет девять прослужил в Вефиле, а после сокращения был назначен в Урай, спросил: и что ты теперь собираешься делать? Я ответил, что нужно более тщательное исследование и изучение, а насчёт того, чтобы кому-то об этом рассказать, я ответил, что не стану этим заниматься, поскольку мне уже хватило той агрессии и накала страстей, которые я испытал, когда поделился с любимой и еще одной сестрой, и не хочу повторения такого сценария.
Махаличев мне ответил, что не нужно смотреть отступников, а так как это яд, и он уже попал в меня, то лучшее лекарство — не питаться со стола демонов. Хотя у меня была куча вопросов, и я уже не сомневался, что организация точно не от Бога, для старейшин я поднял лишь две темы — пророчество о 1975 годе и педофилия. Я сказал, что у меня появилась информация, что об этом писалось в публикациях тех лет, но к ней нет доступа, и попросил помочь посмотреть процитированные издания, т.к. у них была электронная библиотека тех лет. В конечном счёте, Леонтьев Михаил нашел для этого время, и когда мы их открыли, я убедился, что материалы «отступников» о написанном в тех публикациях является правдой. Очень удивила и разочаровала реакция Михаила. Он начал искать всякие оправдания, наподобие того, как это делает Руководящий совет, возлагая всю вину на собственную паству, мол, это были всего лишь их ожидания. Как же глупо и нелепо это выглядело с его стороны. Я не буду давать оценку его действиям, — лицемер он, который осознанно, видя очевидное, выгораживает организацию, или действительно настолько зомбирован, что мозг не в состоянии воспринимать более чем явные факты. Но, к сожалению, наши обсуждения на эти темы закончились по причинам того, что появились новые темы для обсуждения, а именно — правовой комитет в отношении меня.
«Так как это яд, и он уже попал в меня, то лучшее лекарство — не питаться со стола демонов»
С чего всё началось. Как я уже писал, я стал встречаться с той сестрой, что привело к подаче заявления о регистрации брака, которая должна была состояться 11 мая 2018 года. В апреле мы сообщили об этом почти всему собранию, услышав много слов радости в наш адрес. Я не хочу сейчас оправдываться, поверьте, я ни о чём не жалею, я лишь хочу описать ситуацию, которая произошла.
Произошло то же самое, что и тогда, когда я только стал некрещённым возвещателем, — у нас с ней уже во второй раз. Я совершил ошибку, что не совладал с собой, я реально находился в подавленном, напряженном состоянии в связи с тем, что я узнал об организации, и, снимая стресс алкоголем, совершил блуд, как это трактуется у Свидетелей Иеговы, — даже если это бы произошло в ночь перед регистрацией брака, то это для них всё равно блуд. Но я не хотел потерять друзей, любимую, хотел молча жить, стать неактивным, и по возможности, постепенно, аккуратно, попробовать открыть глаза близким мне людям.
Я предложил своей невесте признаться старейшинам в содеянном после регистрации брака. Сначала она согласилась, а после не выдержала и поменяла своё мнение, аргументируя тем, что если не сделать это до вступления в брак, то Иегова не благословит его. Я согласился, потому что не хотел её потерять и был настроен решительно.
Правовой комитет нам назначили в один день, на 22 апреля, — сначала с ней, а после сразу со мной. В ночь перед комитетом я уже понимал, что меня исключат, а мою невесту — нет. Я ей так и сказал об этом, с чем она не согласилась. Задавая ей вопрос: «А если меня исключат», я слышал ответ, что она всё равно будет со мной общаться. В ночь перед комитетом я долго не мог уснуть, переживал, чувствовал себя беспомощным и одиноким. Это реально ужасное чувство. Я понимал, что это полный бред — отчитываться перед людьми, которые на самом деле никакого отношения к Богу не имеют. Тогда я впервые прямо ночью с 21 на 22 апреля под псевдонимом написал пост в группу ВК о своей ситуации. В тот момент очень много людей откликнулись, и им я очень благодарен. Как и ожидал, моей невесте вынесли порицание, а меня решили лишить общения.
Теперь о происходящем на комитете.
И после этого можно говорить о том, что организация не лезет в семьи?
Первой назначили встречу моей невесте. Я проводил её на место встречи, а сам пошёл в гости к одному из братьев, ожидая своей очереди. Комитет у моей второй половинки длился примерно 3,5 часа. Я не знаю всех подробностей, но могу предполагать, какие там были вопросы. Любимая мне так и не открыла подробностей, сославшись на то, что не запоминала всё подробно, хотя на самом деле, я считаю, что не хотела расстраивать меня, потому что знала, что я против интимных подробностей и деталей, против такого вмешательства. Это интимное, это личное!
Затем позвонили мне, я пришёл быстро, в течение пяти минут. Когда зашёл, моя любимая была одна на кухне. Затем она вышла, чтобы пойти одеться. Увидев её, я решил подойти и обнять, и тут же мне преградил дорогу Махаличев Николай, слегка толкнув и сказав, чтобы я проходил в комнату. Пообщаешься, мол, потом. В тот момент было очень невыносимо сдерживать себя, хотелось просто ударить его за такую бестактность и противодействие в отношении моей невесты.
Еле сдерживаясь и стараясь контролировать свои эмоции, чтобы не усугублять ситуацию, я прошел в комнату. Там уже был Леонтьев Михаил, вслед зашёл Андрей Сазонов, оправдывая только что произошедшее тем, что они «не хотели, чтобы я узнал о решении правового комитета» в отношении моей невесты, и «чтобы они смогли оказать мне помощь». Бред, да? Но так и было. Хотели они того или нет, но просто взглянув на её состояние и в её глаза, я и так сразу понял, что она не исключена.
Председателем комитета был Леонтьев Михаил, это был его второй комитет, в котором он участвовал. Первый комитет проходил в отношении Руслана Чебан за инакомыслие. Предполагаю, что его назначили, чтобы он учился, но, конечно же, всё было под полным контролем у Махаличева и Сазонова. Мой комитет прошел намного быстрее, чем у моей невесты, примерно час, и ещё минут двадцать ждал на кухне, пока они там посовещаются. Я противился отвечать на вопросы, касающиеся деталей произошедшего, рассказав, что было, и что факт есть факт, а интимные подробности ни к чему. А также поведал о своих чувствах к любимой и серьёзности наших намерений, и напомнил, что у нас скоро бракосочетание, хотя им это было прекрасно известно.
Когда они меня позвали, председатель комитета с довольно холодным выражением лица, будучи человеком, который ни разу в своей жизни не встречался ни с одной девушкой, сказал, что они приняли решение исключить меня из собрания. Затем зачитал стих из 2 Коринфянам 7:10,11, прокомментировав его словами: «Согласно этим стихам, мы не увидели в тебе богоугодного раскаяния». Я не стал комментировать его слова и данные стихи, потому что уже устал от происходящего беспредела (на который мне пришлось пойти ради любимой), и уже был готов к такому исходу комитета. Но меня убили наповал последующие действия, показывающие, насколько бесчеловечными могут быть старейшины.
Андрей Сазонов, зная, что со дня на день у нас должна состояться регистрация брака, добавил: «Для восстановления отношения с Иеговой ты не должен подходить к (имя моей невесты) для общения». Я не стану комментировать это высказывание, чтобы не возвращаться мысленно к той буре эмоций, которая меня в тот момент захлестнула. Всё это настолько извращено, — да ещё от имени Иеговы, — что не выразить словами.
Уже на следующий день, проанализировав ситуацию, я окончательно, вне всяких сомнений убедился, что решение исключить меня было принято заранее, и никакой цели «оказать мне помощь», как они любят говорить, не было. Всё просто, для них показателем раскаяния является безропотное послушание старейшинам, особенно во время правого комитета. Но во мне такое стало наблюдаться не часто. И исключили меня за мои сомнения, а не за якобы совершённый блуд. Да, они признали, как сами и выразились, что я отравился «ядом», прочитав отступническую информацию, но придраться ко мне невозможно, поскольку я осознавал, что не могу её распространять. А тут ещё вздумал жениться на сестре, преданной организации и доверяющей старейшинам, как ставленникам Бога Иеговы. Страх, а вдруг я уведу паству? Тем более, что я всегда имел очень хорошие, теплые и доверительные отношения практически с большинством собрания.
Вот так вот, используя не озвученную вслух причину, не называя истинных мотивов, исключают людей из собрания. Более всего, меня очень насторожила изменившаяся позиция моей невесты в отношении того, что если меня исключат, то она будет ждать, когда я восстановлюсь, и после этого вступит со мной в брак. Но это была не твёрдая позиция, я почувствовал неуверенность и сомнения в её голосе и понимал, что подобные мысли ей могли преподнести «любящие» старейшины, прикрываясь именем Иеговы. И я стал действовать.
Зная о возможности подать апелляцию, я стал считать дни с целью оттянуть апелляционной комитет, чтобы выиграть время для вступления в брак. Принёс письмо об апелляции на шестой или седьмой день после правового комитета с просьбой не привлекать определённых старейшин из соседних городов. Но это не помогло, цель старейшин была явно нас разлучить и были приглашены старейшины из г. Краснотурьинск Свердловской области.
28 или 29 апреля я подал апелляцию, а на 1 мая уже был назначен комитет, причём ехать надо было в Югорск. Но до этого, дня через три после правового комитета, я убедил любимую на основании публикаций, что я ещё не исключён, и она имеет право вступить со мной в брак, и что если мы вступим в брак, то апелляционный комитет может изменить решение о моём исключении на порицание, видя всю серьёзность наших намерений. И моя любимая, искренне надеясь на это, согласилась со мной.
В итоге мы поженились 27 апреля 2018 года. И уже с обручальным кольцом на руке я поехал в Югорск на апелляционный комитет. Поженились мы никому об этом не говоря, но моей жене пришлось отпроситься с работы, поведав начальнице, что выходит замуж. Но так как с моей женой вместе работает сестра, то есть Свидетель Иеговы, то, конечно, она заметила отсутствие моей любимой на работе, и вскоре узнала, что она выходит замуж. И, естественно, очень удивлённая и взволнованная данным фактом тут же сообщила об этом старейшинам. Уже после того, как регистрация состоялась, минут через тридцать, мы просмотрели телефон моей супруги (а до этого он просто был долгое время на беззвучном режиме) и увидели несколько пропущенных звонков и sms, побуждающих «одуматься», приплетая при этом, конечно же, Бога, от старейшин Махаличева Николая и Сазонова Андрея. И после этого разве можно говорить о том, что организация не лезет в семьи?
Многим в собрании было не понятно, почему мы так быстро поженились, никого не пригласили. Никто даже и не подозревал, что нас тут “комитетят” по полной. А мы просто отвечали, что решили скромно, сами по себе расписаться, а уже постфактум пригласить гостей отпразновать в скромной уютной обстановке. Конечно, это какое-то глупое объяснение, но ничего другого мы сказать не могли.
И вот приехал я на комитет в Югорск, где было двое старейшин из Краснотурьинска, чьих имён я уже не помню. Третий старейшина — Стаценко Михаил, специальный пионер, назначенный в Югорск. Объяснил им ситуацию, свою позицию, тем более что мы уже женаты. Я не знаю точно, но мне показалось (хотя может я и ошибаюсь), что они реально были на моей стороне, но не могли позволить себе внести разногласия между комитетами, ведь районный за это их по головке скорее всего не погладит. Они вынесли вердикт оставить в силе решение о моём исключении. При этом один из старейшин, который проводил комитет, описывал как я должен себя вести. А именно — мы с женой можем изучать, готовиться к собраниям, но по отдельности, не обсуждая друг с другом. Так как я законный муж и одна плоть со своей женой, то я не должен сидеть на встречах собрания отдельно от жены или где-то там в дальнем уголке в сторонке. Он сказал, что я даже могу садиться на передние места вместе с женой и никто не имеет право препятствовать этому. В этот момент я всем нутром ощущал недовольство других старейшин, которые на данные реплики реагировали примерно так: «ты что несешь, брат?»…
Жизнь после исключения
9 мая 2018 года мы вместе с женой пришли, как обычно, на собрание. Странно, но у меня даже не было волнения. Только слегка передавалось напряжение моей жены. Как обычно перед началом собрания, я со всеми общался, даже шутил и был приветлив. Заканчивается встреча, и начинаются объявления. В то время уже проводились встречи по группам, транслируемые друг другу через Skype. Председателем встречи был Васинев Александр, тоже старейшина и спецпионер. Его первое объявление касалось присутствия на встрече 27 мая в связи с какой-то специальной речью. Второе объявление звучало так: «Руслан Байтимиров больше не является Свидетелем Иеговы». И тут же начался обзор сегодняшней встречи, который, как я думаю, уже никто и не слышал.
Я увидел изменившиеся печальные лица окружающих меня людей, для всех это было шоком. Сидевший рядом со мной подросток, сын одной сестры, опустил голову и будто застыл в этом состоянии, а ведь буквально за пару минут до объявления мы переговаривались и о чём-то шутили. И ещё я почувствовал дрожащую и крепко сжимающую мою ладонь руку жены. Позже я узнал, что в тот момент в других группах была такая же атмосфера, а один мой друг в слезах убежал в свою квартиру и долго не мог прийти в себя. Напарница моей жены первое время не общалась с ней, а потом обвинила в том, что именно она виновата в моем исключении.
Примерно месяц после объявления об исключении я регулярно посещал вместе с женой встречи собрания, а также ждал, когда со мной встретятся старейшины для беседы. Ждал, потому что о такой встрече мне сказал старейшина из апелляционного комитета. Я приходил как обычно, на мне не было нарочитой маски грусти и печали, разница была лишь в том, что я ни с кем не общался, и, конечно, не мог давать комментариев. Садились мы с женой, как обычно, попадая прямо напротив камеры, которая объединяла наши группы посредством программы Skype, и, соответственно, все остальные группы видели меня с женой на своих мониторах. Я не отказывал себе в хорошем настроении и улыбке, и все это видели. Я чувствовал, как это раздражало Махаличева Николая, который был ответственен за группу, которую мы посещали. И в один из дней он подходит к нам и, обращаясь к жене, просит нас пересесть ко входу в уголок, что как-то не стыковалось со словами старейшины на апелляционном комитете. К сожалению, у меня не было возможности обсудить его просьбу с ним лично, поскольку не хотелось создавать конфликтную ситуацию при всех. И следуя за женой, я пересел по его просьбе. После встречи жена сказала, чтобы я сам разобрался с этим вопросом, а её всё устраивает. Я ответил, что обязательно поинтересуюсь этим, как только произойдет встреча со старейшинами, которую я всё ещё ждал. Но очень скоро старейшины передали жене просьбу, чтобы я не ходил на собрания, а также попросили хозяйку квартиры, где проходила встреча нашей группы, не пускать меня. На вопрос “почему” они ответили, что это конфиденциальная информация, и послушные члены собрания молча согласились, не задавая лишних вопросов.
Понятно, что в собрании догадались о причине моего исключения, потому что было сделано ещё одно объявление о порицании моей жене в связи с тем, что о нашем случае («грехе») узнали другие. Такие правила там. Потом я узнал, что в собрании говорят о том, что у меня нет раскаяния. Также часто слышал от жены и некоторых не-Свидетелей, которые общаются со Свидетелями Иеговы, что многие ждут, когда я вернусь, и скучают. Я их понимаю, но я туда уже не вернусь. Я не могу возвращаться в грязь ради того, чтобы встретить близких мне людей с искаженным понятием проявления любви к ближнему. Это шантаж.
Немного позднее, летом 2018 года, были переназначены в другие регионы России спецпионеры Махаличев Николай, Леонтьев Михаил и Васинев Александр. В Урае остался только один местный старейшина Сазонов Андрей. Я периодически созванивался с ним, чтобы договориться о встрече, но он постоянно кормил меня завтраками, называя различные причины того, почему встретиться не удастся. И лишь спустя девять месяцев после исключения, в начале февраля 2019 года он пришёл ко мне вместе со старейшиной, спецпионером из Югорска Стаценко Михаилом.
Заходить в дом они не стали, общались мы на улице, прогуливаясь по вечернему городу. Я поднял вопрос, являюсь (согласно перевода «НМ») ли я, или остаюсь (согласно Синодального перевода), по их мнению, блудником на данный момент? Меня ведь за это исключили. Объяснил, что у меня жена, и больше никого нет. Ответа я не получил, а Стаценко Михаил перевёл тему на вопрос, читаю ли я отступническую литературу, и спросил, какие советы мне давались на апелляционном комитете. Он даже запутался относительно того, за что меня исключили, и это реально подтвердило, что меня исключили не за “блуд”, а за инакомыслие, хотя на комитете ни разу не затрагивалась тема инакомыслия, или отступничества, как называют это Свидетели Иеговы.
В итоге я опять поднял лишь один вопрос о педофилии. В результате всей беседы я не получил никакого ответа, мои слова просто игнорировались. А на вопрос, почему мне запретили посещать встречи собрания, Сазонов Андрей спросил, а как я сам думаю? Я ответил, что, видимо, боитесь, что буду вести скрытую съёмку и сдам вас полиции. Конечно, он это не признал. А после я ему прямо сказал, что пришёл только к одному выводу: они влезли в мою семью и их цель была не допустить нашего бракосочетания. И это, конечно же, он тоже отрицал. После той беседы, спустя 2-3 дня, 6 февраля 2019 года, он был арестован, и ему была избрана мера пресечения 55 суток, а после трёх недель заключения суд назначил ему домашний арест.
Заключение
Организация забрала у меня часть жизни, она воспользовалась моей неопытностью и слабостью в тяжёлый период моей жизни. Я искренне поверил ей, а оказалось, что верю в ложь и являюсь её соучастником. В какой-то мере я поспособствовал тому, что ещё два человека крестились после всей этой «бомбардировкой любовью». И из-за этого совесть до сих пор мучает меня.
Организация обещала много хорошего, если я буду отдавать ей все силы, ловко манипулируя тем, что такая полноценная отдача является служением Богу. А ведь мне ещё повезло — я не так долго пробыл в ней до момента прозрения. А сколько жизней, проведших там несколько десятилетий, сколько погибших детей от запрета на переливание крови, сколько искалеченных судеб жертв педофилов в этой организации, сколько разрушенных семей?
Оказалось, что верю в ложь и являюсь её соучастником
Конечно же, я хотел аккуратно, с помощью дискуссий попробовать открыть глаза членам моего собрания. И влюбился в свою жену, хотел быть с ней. И это моё право — бороться с тем, что разрушает мои отношения с женой. Я считаю, что старейшины поступили вероломно, они даже нарушили собственные инструкции из учебника «Пасите божье стадо», лишь бы разлучить меня с женой. Да, они могли быть против и не согласны, но они не имели права использовать своё положение в целях помешать мне жениться. Это прямое нарушение закона, это ощущение власти, якобы данной Богом, уничтожило в них человеческие чувства сострадания. Организации плевать на справедливость, на чувства людей. Главное для неё — Буква закона и сохранение репутации.
Это, пожалуй, всё, что я пока могу написать. Хочу добавить, что у меня теперь постоянное раздельное жительство с моей женой. Я убедился на примере некоторых людей, включая мою супругу, что гораздо проще одурачить людей, чем убедить их в том, что они одурачены. Я надеюсь, что прозрение моей жены не затянется на многие годы, как это было у многих бывших Свидетелей Иеговы. Я знаю, что она любит меня, а также то, что она любит организацию, ведь прошивка такова — это от Бога. Сейчас ей очень плохо оттого, что не может совместить в своей жизни и мужа, и организацию, понимая, что это уже несовместимо. Время расставит всё на свои места.